Веришь?
Шрифт:
Он отодвинул её от себя. Сам.
– Прощай, Мелочь.
Она поняла:
– Прощай.
Глава 14.
Алекса "на смотрины" к ректору академии привёл профессор Глан. Перед самым началом учёбы. В отличии от Милли, и не подумал остаться в приёмной, а вошёл в кабинет ректора вместе со своим подопечным.
Представил его несколько театрально:
– Прошу любить и жаловать, друзья мои! Александр Хмарь!
Друзьями те, кто собрались в кабинете ему не были.
После профессор, беспечно улыбаясь, уселся в кресло и больше никак не проявлял себя. Самоуправство дедка раздражило Рида. Здоровенный косморазведчик косился на него во всё время разговора. Лист перенёс вмешательство в их дела намного проще. Он был наслышан о Глане ещё до того, как тот ввязался в "дело мутантов".
Томас Блайз так привык к выходкам старика, что не удивился его приходу. Мало того, он правильно считал его мотивы. Достойные мотивы. Конечно, парню страшно. Вон как костенеет. И сейчас начнёт сходу признаваться в своей роли в том прорыве Барьера. Заранее, так сказать. Как признался ему. Чтобы знали, что он из себя представляет.
Командующему космофлотом пришлось щёку изнутри прикусить, чтобы не улыбнуться, когда Алекс поступил ровно так, как он и думал: на вопрос Листа, что он может о себе сказать, ответил:
– Я изменённый. Это я вскрыл Барьер и устроил прорыв в котором погибли сотни детей и взрослых.
Смотрит на них всех. И взгляд такой, характерный: убивайте меня потому, что я виноват. Роман Рид бросил прикидываться приличным преподом. Развалился в кресле, забросил ноги на стол. И лениво уронил:
– У меня побольше будет...
– Что?- не понял юноша.
– Личное кладбище,- услужливо ответил Рид.
И тут же обратился к ректору:
– А у тебя, Дед?
Крайвен Лист помрачнел:
– Однозначно, больше.
Тогда Рид, подняв брови, кивнул на Блайза:
– Его нет смысла спрашивать. У него, однозначно, больше. Не только те, кого он укокошил своими руками, но и те, кто погиб из-за его приказов... Ты ведь мучаешься, Том? Помнишь их?
Блайз и не подумал отпираться:
– Конечно, помню. Каждого из своих.
Теперь Роман Рид перевёл взгляд на несколько ошалевшего молодого человека. И процедил сквозь зубы:
– Твоё кладбище станет больше, раз ты пришёл учиться сюда. Или прими это, или уходи.
Вот так конкретно он и вправлял мозги сначала своим подначальным ребятам, а теперь студентам. Удивительно ли, что он так и не сделал карьеру?
Алекс Хмарь, хоть и стоял так же ровно, но неуловимо расслабился. И глянул на косморазведчика с откровенной симпатией:
– Спасибо за помощь!
Рид скривился. Щенок! Наивный и искренний! Хоть и хорошо держит себя в руках... Но и приятно было.
Крайвен Лист тоже не ходил вокруг да около:
– Результаты твоих тестов просто ошеломляющие. Как у твоей парной девицы. Точные, словно у вас не человеческие мозги, а ИИ, и в то же время, творческие, нестандартные, как и положено людям. Конечно, ты зачислен и, уверен, будешь прекрасно учиться. В связи с этим возникает только один вопрос...
Он замолчал. Блайз и Глан едва заметно, но на диво единодушно поморщились. Вот разве можно так! Слёту и о самом для парня больном?
– Со мной не будет проблем и в этом смысле,- с каменным лицом ответил молодой человек.- Я доказал, думаю, за восемь месяцев исследований, что безопасен для общества и разумен.
Дед не принял ответ. Скривился и надавил на больное:
– Для общества, да. А для Коры Блайз?
– Для неё в первую очередь.
Парень не дрогнул. Отлично держал себя в руках. Лист скупо усмехнулся:
– Вот и посмотрим, как оно будет. Иди устраивайся. Я позвал твоего приятеля. Он уже ждёт в приёмной. Покажет тебе, как тут у нас всё устроено. И комнату твою.
Алекс тут же коротко попрощался и ушёл. В кабинете повисло молчание. Вопрос "Ну, и зачем нужно было так грубо?" не был задан. Академия - вотчина Деда, ему с ней и разбираться. Нарушил молчание Глан. Без своих привычных шуточек:
– Я уверен в парне. Но, если вы сомневаетесь, он может учиться ещё где-нибудь...
– Нет,- веско прервал его Блайз.- Он исполнит свою мечту и будет учиться здесь.
Рид снова открыл рот. Конечно! Мелкая Перси дорога ему! Потому он и уточнил хмуро:
– А если он начнёт к ней вязаться?
Тут Томас Блайз бесконечно удивил своих собеседников:
– Ну и что? Я тоже вязался к Ядовилии. Молодость...
Немая сцена. Только Глан довольно поблёскивает глазами. А Рид "выродил" сакраментальное:
– Ты что? Одобряешь его?
Том криво усмехнулся:
– Не думаю, что моё одобрение будет нужно Коре. Но, да. Парень нравится мне.
Глянул на откровенно потрясённые лица Листа и Рида и продолжил свою мысль:
– Быть отцом дочери нелёгкое бремя, как оказалось. И мне, честно скажу вам, ребята, спокойнее, что есть ещё кто-то, кроме меня, кто будет безоговорочно на её стороне, случись что. Жалко только, что Кора никогда, наверное, не сможет ответить на чувства этого преданного дурака... Но, с другой стороны, то, что я не могу прийти "в себя" так долго после смерти Оливии большинству тоже кажется ненормальным. Разберутся и они... Когда-нибудь...
"Ребята" были потрясены. Блайз впервые заговорил откровенно о своей потере и о том, что он так и не пережил её. Глан был доволен. Хорошо всё-таки, что у Блайза есть люди, которым он может доверять и делиться своей болью. Это самая прямая и быстрая дорога к исцелению.