Веркино счастье

Стрельцова Галина Яковлевна

Иван пробрался сквозь толпу зевак. Но девушки плясать закончили и вновь продолжили шагать по горелочке. Иван заметил, что к девчатам пристроились каких то два парня. Незнакомые, видимо приехали из дальних деревень, а может и со станции. Идти напролом одному на двоих он не захотел. Увидел Катюшу, которая шла с кавалером, подошел к ним. Спросил, что за девчонки впереди идут, чьи будут, откуда.

Катенька, простая душа, выложила все, что знала о своих подругах. Иван ей давно нравился и если бы он был чуток повыше ростом, она бы давно к нему приклонилась. Катя была высокая девушка и быть выше парня на голову

ей не хотелось. Люди бы подсмеивались над такой парой. Но уж коли так случилось, пусть с ним познакомится ее подруга. “Вон та, маленька которая, Вера Федоровна. Тебе самый раз будет. Девка хороша, работяща, телят обихаживает на ферме.”

“Я счас, сведу тебя с ней, – проговорила Катя.– Парни то не знай какие, драчи бы не было. Омману их.” Катя велела Ивану оставаться тут, а сама подбежала к Вере и закричала: “Смотри, чё удумала, подруженька. Иван то тебя обыскался, думал не пришла. Хотел на выселок идти. А она тут разговоры ведет!”. Верка ошалело хлопала глазами, не могла понять, что происходит, даже рот от удивления приоткрыла. Катя за руку потащила подружку, оглянулась и крикнула парням: “Вы тут глядите, подруженьку нашу не обижайте. А ты если чё, к нам иди”.

Так и познакомилась Вера с Иваном. Весь вечер они ходили вместе за ручку, поглядывая на Таню, как она там справляется одна. Время близилось к полуночи, Народ потихоньку расходился по домам. Кто из других деревень, тоже пошли пораньше. Праздник закончился, завтра чуть свет работать надо.

Девчонки тоже засобирались домой. В сопровождении своих кавалеров, а Таня даже двоих, пошли к Катиному дому. Попрощались, пожали ручки и разошлись. Девчонки быстренько захлопнули калитку, и начались вопросы-распросы-рассказы. Какое там спать! Каждая хотела выплеснуть все, что рвалось наружу.

Во дворе стоял столик, который вечером затащили с улицы. Катина мать заботливо поставила крынку молока, половину каравая хлеба, да по куску оставшегося пирога. Знала, что девки с гулянья придут поздно, есть захотят. Увидев все это великолепие, девчонки сразу почувствовали, как они проголодались. Прихлебывая поочередно молоко из крынки, заедая его хлебом, каждая хотела рассказать подругам как знакомились, что говорили.

Потом забрались на сеновал. Лежали на свежем, душистом сене, укрывшись с головой одеялом от комаров и продолжали разговоры, пока сон напрочь не сморил сначала одну, а потом и других.

Внизу под поветью мать загремела дойницей. Она пришла убирать скотину. Петух закукарекал во всю прыть, извещая, что утро наступило, вставать пора. А вставать-то как не хотелось. Но сколько дел впереди. Разлеживаться некогда.

Подружки быстренько подбежали к кадушке с водой, ополоснули свои сонные лица и сон убежал прочь, испугавшись холодной воды. Вера с Таней поклонились хозяевам, поблагодарили за доброту к ним, попрощались и скорее домой. Даже туфли надевать не стали, босиком по росной траве. Бегом, бегом, дорогой даже про вчерашнее не вспоминали.

Верка забежала домой. Быстренько скинула свое счастливое платье, переоделась в рабочее и скорее на ферму. Солнышко то вон как высоко, Мать, наверное, коров еще доит, стадо не видно чтоб выгнали. А телятушки ее изревелись. Есть хотят.

Мать уже закончила с дойкой, перешла к телятам, которые плакали и не понимали, почему о них сегодня забыли.

Тут и Верка подскочила. Обняла мать, счастливо рассмеялась. “Ой, мамонька, хорошо то как.– Потом подбежала к телятам, – Счас, счас, мои хорошие. Исти счас будем. Какая у вас мамка, шалапутная, загулялась. Счас, накормлю”. Она что-то еще бормотала ласковое, понятное только ей да телятам.

Мать смотрела на свое детище и не могла налюбоваться, надышаться на нее. И в кого она такая уродилась у них, маленька да удаленька. И все то у нее в руках горит, любое дело спорится. Вдвоем они справили все дела и отправились домой. Дорогой Вера не стала ничего рассказывать, хотела рассказать все дома.

А уж дома, за столом дала волюшку. Тараторила без умолку, перескакивая с одного на другое. Единственное хорошо поняла мать то, что девонька ее встретила своего кавалера и была счастлива. Она и порадовалась за дочку, и горько стало, что какой-то Иван появился, и кто знает как дальше Бог даст, заберет их родненькую, единственную навсегда из дома родного. И останутся они со своим Федором как два сыча.

“Буде, буде тебе, угомонись. Вишь сердечко то выскочить готово. Охолонись. Скоро отец придет полдничать, ты больно то ничего не бай, а то еще возбухать начнет. Я ужо сама его уболтаю”, – проговорила мать. Она знала, что Федор уж больно горяч бывает. Лучше к нему потихонечку подходить. Да ведь и нет пока ничего. Не больно сватов заслали.

Глава 5

Время шло, лето в разгаре, работа с утра до ночи. Верка все время вспоминала тот праздник в деревне. Вспоминала, как Иван держал ее за ручку, заглядывал в глаза и улыбался. А по ночам потихоньку, чтоб не услышала мать, плакала в подушку.

Но разве материнское сердце обманешь, видела она, что девка ходит как в воду опущенная. Не слышно ее веселого смеха, болтовни вечерами. Вот и сегодня, молча ушла спать и все. Мать тихонечко отодвинула цветастую занавеску, за которой стояла кровать. Дочка лежала уткнувшись лицом в подушку, плечи ее вздрагивали от рыданий.

“Верка, дитятко, чё с тобой? Ты чё убиваешься? Али чё худо вышло? Охальничал, лапал тебя? – Мать села рядышком на кровать. – В подушку то не реви. Нельзя. Давайко рассказывай как на духу, чё с тобой.” Верка резко поднялась, села рядом с матерью, свесив босые ноги. “Ты чё, мамонька, баешь то. Какое охальничал. Мы только за ручку ходили. Вон чё придумала! А реву, ничё не знаю ка, куды делся. Поди хотел бы увидеть, так нашел”.

Мать обнимала дочку, гладила по головке, как в детстве и уговаривала, что все образумится. “Лето счас, работы у него много. Сама то вон с утра до ночи на ферме, да осырок обиходить надо. И он чай в дому живет, матери с отцом помогает. Буди ужо осень придет.” Всхлипывания становились все тише и тише. Верка подумала, что не будет больше переживать. И вправду о чем плакать. С этим и уснула.

Утром, чуть свет, дочка с матерью шли на ферму. Верка шла и думала, умеет же мать уболтать. Мир ей казался прекрасным и добрым, радовало солнышко, ветерок, даже шмель который кружился возле нее. Конечно все будет хорошо. На ферме ее уже ждали телята, привычная работа. Вера окончательно успокоилась и вновь, как челнок сновала между своих телят.