Ленин —Божий одуванчик —Так оберегаем поэтами,Что они боятся дунутьНа его широкую лысину.Ленин —Палач и каратель —Требовал расширения полномочийДля введения смертных казней.11 ноября 1976
«Приходят и говорят, что кто-то умер…»
Приходят и говорят, что кто-то умер.Удивляюсь, как можно говорить подобные вещи.Так нельзя говорить даже о враге.Ведь если кто-то умер, значит, умер и ты:К мертвецу не долетит твое слово,Он
не ответит ударом на удар,Улыбкой на улыбку (если это друг),Жестом на жест.Ибо между вами разрушено пространство жизни,И все, что может предложить мертвец, — это страх,недоумение,вечный вопрос,ужас.Мертвецов не зарывают в могилы, они зарыты где-то рядом,А иногда они просто лежат на поверхности сердца,но никто не смеет сказать об этом.И когда человек проливает слезы,Его участливо спрашивают:«Что с вами?..»– Что со мною?..Да то же, что и с вами! —Мертвецы никогда не лежат спокойно,и от одного мертвеца больше беспокойства,чем от ста жильцов коммунального дома.1 ноября 1978
«И вот я подошел к первой попавшейся женщине…»
И вот я подошел к первой попавшейся женщине,сказал ей: «Ты та, которую я любил всю жизнь…»Не удивляйся…Чтобы любить тебя, тебе не нужно быть красивой.Ты можешь быть испанкой, итальянкой, индианкой, китаянкой…Достаточно сказать слово «женщина»,чтобы мужчина вспомнил, что он мужчина.И чтобы он вспомнил свои праваНа этом плодородном участке, огороженном жаждой.Коснувшись женщины,он делает ее соучастницей самых интимных отправлений, ибо интимна не только похоть, интимны нос, глаза, губы, локти.А посвятив ей стихи,он хочет растлить ее на площади грубо, безжалостно, дико, —посвятив ей стихи – сонет, канцону, элегию, оду.Потом он возносит ее на небо.Публично.Что же женщине остается, как не пойти на уступки – исполнить ритуал любовного акта,а потом загнать мужчину в конуру, как собаку:грызи свою собачью кость, —ты не уйдешь от меня, ты будешь день и ночь сторожить запах взбудораженной спешки.Но иногдаты сможешь заниматься игрою в карты, музыкой, греблей,покупать про запас галстуки, шляпы, брюки, презервативы…Все равно ты от меня не уйдешь,Как я не уйду от тебя.10 мая 1979
«В детстве мне казалось, что «бессмыслица» это бабочка…»
В детстве мне казалось, что «бессмыслица» это бабочка, Но бабочка, которую увидит не всякий, Бабочка, у которой на крылышках серебристая пыльца. Те, кто говорили «бессмыслица», пожимали плечами, И глаза у них были глазами обиженных детей: Некоторым из них казалось, что они эту бабочку видели, Но поди поймай ее – «бессмыслицу»! А я вот увидел ее почти взаправду, Но увидел не в детстве, а в ранней юности, — Оказалось, что «бессмыслица» не бабочка, а птица, Птица с маленькою головкою лугового цветка И зелеными глазами недоступной мне женщины, — Это ведь в нее влюбился я в восьмом классе, В учительницу русского языка, — И она мне приснилась во сне, И я даже пытался сказать ей что-то о своей любви, Но она с обидой пожала плечами: «Какая-то бессмыслица!»4 января 1983
«После смерти я выбрал лицо…»
Ю.А.
После
смерти я выбрал лицоВсезнающего пожилого мужчины.В действительности я ничего не знал,Ничего не помнил.Может быть, до смерти я жил в подворотнеИ меня называли Шариком.Мне нравилось мое веселое имяИ я отвечал на него звонким лаем.Мне нравились сырые запахи подворотни,Кошки и голуби.Порою в сырой угол воротМочились мужчины,Тяжело кряхтя,Как перегруженные мыслями философы.Реже – женщины.Женщины меня будоражили.Я угадывал в них скрытую шерстьЛюбовных драк,Когда шерсть зарывается в шерсть,А женщина выпускает когтиИ когтит простодушный загривокКакого-нибудь двуногого Шарика.Шарики (двуногие) слегка повизгивалиИли показывали клыки.Женщины оказывались в опасности.Итак, я выбрал лицо, вернее, маскуВсезнающего пожилого мужчины.Я удобно выглядываю из укрытий книжных полокИ иногда извергаю стихи —Бесплодное семя старика,Кажущееся перистым облаком.И все-таки мне больше нравилосьБыть Шариком и вылавливать блох —Они ведут себя в укромных местахМенее опасно, чем женщины.(Женщин иногда называют суками —Какой тягучий запах в этом слове!..)Что же касается книжных полок и прочей непонятной дребедени,То однажды во сне изорвал я одну — самую толстую – книгуИ единственный сохранившийся листПринес в зубах кошке.Кошки тоже занятные существа с дымчатыми хвостами.И не все они женщины.15 марта 1985
Смерть и Шагал
Смерть пришла и к Шагалу.– Ах, Марк, Марк, —Качала она по дороге головой, —Ни к кому я не шла с такой неохотой,Как иду к тебе, мечтательному старикуС детской улыбкой.Конечно, тебе исполнилось девяносто семь лет,Это (прости меня) возраст смерти,Но я и сегодня хотела бы обойти твою мастерскую,Где ты мастеришь из чертей голубей,Из голубей коров,А из женщин разноцветные фейерверки.Об этой мастерской мне кое-что известно.Седобородые покойники,Приоткрыв саваны,Прятали в ладошки веселый смешок, —Они не забыли твоей сумасшедшей выставки,Где ты по примеру Господа БогаИли витебского портногоВзял длинные портновские ножницыИ испортил ими материал, —И все затем,Чтобы бегать вокруг портновского стола,Щелкая теми же разбойничьими ножницами:– Я испортил, я и сошью,Сошью невиданный лапсердак,Сошью ослино-козлино-звериный мир,Сошью коров, голубей, лошадей,Ибо главное в работе это марка,А марка у меня всегда в запасе(В заднем кармане брюк), —Итак, приклеим ее на лоб Господа Бога Саваофа,На лоб осла, козла и раввина —Получится Марк Шагал.Марк Шагал, это совсем неплохо,Когда можно выйти из домаИ остановить случайного прохожего:– Скажите, а я похож на клоуна?..Не бойтесь меня обидеть,Я буду очень рад, если вы скажете, что я похож на клоуна,Ведь при виде клоуна смеются дети —Он наполняет их детские рты крупицами смеха,