Верлиока
Шрифт:
Рассказ Ивы, опубликованный
в семейной стенной газете
Он стоял на горе, и Чинук, решив, что у него не хватает смелости, подтолкнула его. Конечно, он застрял в сугробе, и она помогла ему выбраться. Разговор, состоявшийся между ними, нельзя назвать образцом вежливости, поскольку, подумав, он сказал:
— Дура.
— Я бы не сделала этого, если бы знала, что ты только третий день как ходишь на лыжах.
— Откуда ты знаешь, что третий?
— Ха-ха! Я вижу, что ты не в силах представить себе, на что способна Замбезари Чинук. Ее основной чертой является любопытство. Она уверена,
— Может быть, ты права, — ответил он, стараясь понравиться Чинук и чувствуя, что это ему не удается. — Но скажи, откуда взялось твое странное имя?
— В стране Вмепережкуа оно никому не кажется странным. Моего младшего брата, например, зовут Придсу-один.
Мальчик вздохнул и сказал:
— А меня, к сожалению, зовут просто Вася.
Он был рыжий, как свежепокрашенный каким-нибудь чудаком забор, ярко-голубые глаза его не без успеха подражали ясному зимнему небу.
— Да, у тебя скромное имя, — заметила Чинук. — Впрочем, Александра Македонского родители и друзья называли, без сомнения, просто Саша. Хочешь, я прочту тебе монолог из "Принцессы Турандот"?
Чинук сняла варежки, сунула их Васе и, гордо подняв голову, сложила руки на груди.
— Остановитесь! — властно сказала она. — Этот человек
…не будет мне супругом. Я хочу
Задать ему три новые загадки,
Назначив день. Мне слишком малый срок
Был дан…
Ну и так далее. Ты читал "Принцессу Турандот"?
— Нет. Я еще почти ничего не читал.
— Почему?
— Еще не знаю.
— Ну ладно, — холодно сказала Чинук. — Возможно, что ты даже смелый парень. Хочешь попробовать еще раз? Ведь это, в сущности, не гора, а горка. До Канченджанги ей далеко, не говоря уж о Джомолунгме.
ГЛАВА V,
в которой доказывается, что знаменитый Кот в сапогах в сравнении с Котом Филей был недалекий малый
— Прошло уже почти полгода после их первой встречи, — сказала Шотландская Роза. — А они еще не понимают ни себя, ни друг друга.
— Ах, боже мой, когда я слышу такой вздор, мне хочется заткнуть уши, возразил Кот. — С тех пор случилось так много, что они даже не узнали бы в лицо свою первую встречу. Она растаяла вместе с апрельским снегом.
— Но как ты думаешь, они уже назначают друг другу свидания?
— Почему бы и нет? Их сблизила, мне кажется, карта звездного неба. Все вечера они вместе с Платоном Платоновичем проводят у телескопа. Вася сожалеет, что не может по-своему переставить планеты, а Ива пишет стихи о падающих звездах.
— Кстати, что ты думаешь о ее стихах?
— Они похожи на нее, — ответил Кот. — Сразу видно, что она еще, как говорится, не устоялась. То прелестна, грациозна, умна. То обидчива, резка, нетерпелива. Впрочем, это как раз характерно для детей и поэтов.
— У меня плохая память, — заметила Шотландская Роза. — Но одно из ее стихотворений я запомнила наизусть. Мне нравится последняя строфа:
Пусть же клятву принимает Мной зажженная звезда, Карандашик— Ну и плохо, — сказал Кот. — Из «никогда» ничего нельзя вынуть. Ни карандашик, ни шариковую ручку.
— Ты не любишь поэзию?
— Нет, люблю. Но хорошую.
1
Стихотворение, как и все последующие, принадлежит Кате Кавериной.
— У тебя холодный, скептически-трезвый ум, — с отвращением возразила Шотландская Роза. — И я больше никогда не буду говорить с тобой о поэзии. Вернемся к Иве. Мне кажется, что с Васей у нее будет много хлопот. Ведь она не может жить без неожиданностей. Все, что происходит на свете, для нее происходит в первый раз.
Кот засмеялся — вы никогда не замечали, что смеются и коты, а не только собаки?
— Ты забыла, как в его руках обыкновенная лейка превратилась в родник. Дело в том, что к его душевному складу присоединяется загадочная черта, которая убедительно доказывает, что в природе многое решительно сопротивляется любому объяснению.
— Ты слишком умен для кота, — с упреком сказала Шотландская Роза. — По меньшей мере для кота, который спит шестнадцать часов в сутки.
— Милый друг, во сне-то и приходят самые занятные мысли! Среди котов встречаются незаурядные философы — это убедительно доказал еще Эрнст Теодор Гофман. Что касается Васи, он просто еще стесняется своей способности совершать чудеса. Его мучает застенчивость, он краснеет — иногда без причины. Но это пройдет. Словом, не знаю, как ты, а я чувствую в нем вошебную волю.
— Волшебную?
— Да, — твердо сказал Филя. — Бывает воля сильная, непреклонная, неодолимая. Но все эти свойства скрестились в волшебной воле, которая давно перебралась из сказок в самую обыкновенную жизнь.
Шотландская Роза вздохнула.
— Так ты думаешь все-таки, что он влюбился в Иву?
— Мяу! — иронически рявкнул Кот. — По крайней мере, она ни минуты не сомневается в этом.
ГЛАВА VI,
в которой с одного берега на другой перебрасывается соломенный мостик, а Ива получает последнее яблоко в одичавшем саду
Да, жизнь шла своим чередом, и если время от времени моя история приостанавливалась, так только потому, что Ива и Вася были слишком заняты, чтобы участвовать в ней. Не знаю уж, кто из них занимался усерднее. Очевидно, Ива, потому что Вася, к изумлению Платона Платоновича, схватывал с первого взгляда то, что другому мальчику в его возрасте стоило бы немалого труда.
Это произошло летом, когда они были свободны: Ива перешла в девятый класс, а Вася в десятый. Вокзал был Киевский, им хотелось когда-нибудь поехать вместе на юг. Свернутые бумажки с названиями станций лежали в Васиной кепке. Конечно, это придумала Ива, которой хотелось, чтобы их свидания не были похожи на все другие свидания в мире. Она обрадовалась, вытянув Кутуары.