Верная Богу, Царю и Отечеству

Рассулин Ю. Ю.

Обращались к ней все, и она никому не отказывала, помогала и делала, что могла и как могла. Вот как сама Анна Александровна относилась к этой своей деятельности:

«И все говорили в один голос: «Ваше одно слово все устроит». Господь свидетель, что я никого не гнала вон, но положение мое было очень трудное. Если я за кого просила то или иное должностное лицо, то лишь потому, что именно я прошу - скорее отказывали; а убедить в этом бедноту было также трудно, как уверить ее в том, что у меня нет денег.

Помню случай с одной дамой. Придя ко мне, она стала требовать, чтобы я содействовала назначению ее мужа губернатором. Когда я начала убеждать ее, что не могу ничего сделать,

она раскричалась на меня и грозила мне отомстить…

Настоящей нужде я старалась по мере сил помочь, но сознаюсь, что не сделала и половины того, что могла; посидев в тюрьмах и часто голодая и нуждаясь, я каюсь ежечасно, что мало думала о страдании и горе других, - особенно же заключенных; им и калекам хотела бы посвятить жизнь, если Господь приведет когда-либо вернуться на Родину». 132

132

Танеева А.А. Указ. соч., с. 110 - 111.

Вряд ли телеграммы, где отражена эта деятельность, представляли ценность для самой Анны Александровны. Скорее всего, тексты телеграмм сразу же после отправки уничтожались как малозначащие, кроме, пожалуй, тех, которые могли служить памятью о наиболее значительных в ее жизни событиях или о дорогих для нее людях. К такого рода посланиям, несомненно, относятся открытки с поздравлениями Царю и Царице, а также некоторые телеграммы, например, посланные ею из Тобольска. Безусловно, сюда же относятся телеграммы от Григория Ефимовича Нового (Распутина), а также телеграммы, связанные с его именем, но посланные от других лиц. Таких телеграмм немного. Основная же масса отражает обычную деловую переписку или рядовые поздравления по поводу знаменательных дат (именины, годовщина основания лазарета).

Эти телеграммы сохранились лишь благодаря тому, что они были посланы непосредственно перед началом революции. В соответствии с заведенным порядком телеграммы хранились на почте в течение по крайней мере нескольких месяцев с момента их отправки. Это позволило новому правительству арестовать и захватить всю исходящую и входящую в Царское Село корреспонденцию за два месяца текущего 1917-го года. За предыдущий год, по всей видимости, все бланки телеграмм были уже уничтожены. Кроме того, к делу были подшиты телеграммы, письма, поздравления, записки, которые хранились у Анны Вырубовой дома в Царском Селе и были изъяты в результате обысков, последовавших за ее арестом, а также те документы, которые были изъяты у Их Величеств в Александровском Дворце.

Тексты некоторых телеграмм уже нашли отражение в нашей книге, где сделана попытка объяснить обстоятельства появления каждого документа в контексте реально имевших место событий и связанных с ними лиц.

Чтение основной массы остальных телеграмм для кого-то может показаться скучным. Но было бы неверным оставить их вовсе без внимания. Почему?

Во-первых, потому, что несмотря на лаконичность и однообразие информации, за каждой телеграммой стоят не только определенные люди, но и судьбы этих людей, обстоятельства их жизни, в которых прослеживалась судьба всего народа, всей страны. Важны эти обстоятельства или нет - не нам судить. Во всяком случае для этих людей они были важны настолько, что их готовы были представить на Высочайшее рассмотрение. Для нас важно, что все они проходят через Анну Вырубову.

Естественно, что не вся корреспонденция подобного рода шла через нее. Были и официальные пути подачи прошения, например, через графа Я.Н. Ростовцева, заведовавшего личной канцелярией Ее Величества. На это

был предусмотрен соответствующий штат придворных в соответствии с установленным дворцовым порядком. Почему же телеграммы отсылались человеку, не являвшемуся штатным придворным, не занимавшему никакой соответствующей должности? Только ли в том причина, что на нее смотрели как на всесильную фаворитку, могущественную Вырубову, одно слово которой решало все?

Думаем, что нет, не поэтому. Ведь за каждой телеграммой стояла чья-то боль, стесненные обстоятельства, решение чьей-то судьбы, волнения, переживания, надежда. Надежда на то, что им помогут, не оставят без внимания, без ответа, что-то сделают, надежда на утешение, облегчение. И надежда была не напрасна. Знали - Анна Александровна не оттолкнет, не отмахнется от чужой беды, если сможет - поможет. Ведь когда человеку действительно трудно, он инстинктивно идет туда, где ему помогут, и не станет стучаться в закрытые двери.

А двери души Анны Вырубовой всегда были распахнуты для чужой беды. Она не могла пройти мимо, не откликнуться на чужую боль, пусть хотя бы откликнуться. а если могла, то и помогала. А что она могла? А только то, чтобы не оставить без внимания каждого, кто к ней обращался. Просто передать прошение, найти время ответить, не забыть никого. Просто ли это? Думаю, что нет. Ведь никто ее на это не уполномочивал. Это было всего лишь делом ее совести - хотя бы просто ответить, не пренебречь.

А таких ответов было не два, и не три, и даже не десять, а за два месяца двести телеграмм на 121 имя. Каждому уделена частичка души, внимания, времени. Пусть кто-то и увидит в телеграммах всего лишь вежливую форму равнодушной отписки. Пусть так - жизнь есть жизнь, душа и сердце любого человека могут давать сбои. Сама Анна Александровна корит себя, что не сделала и половины того, что могла бы. Но невозможно не заметить, как часто короткое ее сообщение окрашено неподдельным чувством заботы, сопереживания или же признательности, благодарности за оказанное ей самой внимание, за память, посылки, поздравления, цветы. Это не так просто и не всегда получается и в обычной жизни, но в тех обстоятельствах, в которых находилась и Царская Семья, и Анна Александровна, это тем более заслуживает удивления. Спокойно и методично принимала, прочитывала телеграммы, посылала ответы женщина, сама остро нуждавшаяся во внимании и поддержке и духовной, и физической.

Истинное ее настроение проступает лишь в телеграммах наиболее близким по духу людям. Это телеграммы некоторым из духовных лиц, Лахтиной, и конечно же, в село Покровское, Новым - жене и детям убиенного Григория Ефимовича Нового (Распутина), где единственно из всего блока телеграмм включено слово «трудно», как характеристика того внутреннего состояния, в котором находилась и Царская Семья, и Анна Александровна.

Обращает на себя внимание обилие среди адресатов лиц духовных, телеграммы к которым выделены нами в отдельный блок. Здесь и митрополит Макарий Московский, и епископ Варнава Тобольский, и епископ Исидор, и митрополит Питирим и многие другие. Большинство из этих телеграмм заканчиваются просьбой: «Прошу молитв».

Отдельную группу телеграмм составили ответы на поздравления, подарки, цветы - знаки того внимания и участия, в которых так нуждалась Анна Александровна в тяжкие, трудные дни февральской смуты. Хотелось бы верить в то, что все это было искренним выражением добрых чувств в ответ на добрые дела со стороны Анны Вырубовой. Многие искренне платили ей тем же - добром, искренней признательностью и любовью, и посылали ей от души утешение в виде поздравлений, посылок, подарков, цветов. Все это как никогда дорого именно в тяжелые минуты жизни.