Верная (не)верная
Шрифт:
Уснуть не могла, ворочаясь в кровати и репетируя свою речь перед Максимом. Внизу услышала какой-то шум: громкие голоса, хлопанье дверей, бег. К чёрту, завтра разберусь. Зарылась в одеяло, настойчиво приказывая себе спать, но в дверь постучали.
— Валерия Дмитриевна? — По голосу узнала Любу.
Без меня, видно, никак? Чёрт! И где Лёшу носит? Ещё с домашними его должна посреди ночи разбираться. Поверх ночнушки натянула халат и открыла дверь.
— Что такое, Люба? — глаза на свет тут же среагировали
— Там Алексей Николаевич вернулся…
Наконец-то, но сейчас встречать его со всеми фанфарами я точно не собираюсь. Дудки.
— Отлично. Спасибо, можешь идти, — кивнула я, намереваясь вновь закрыть дверь.
— Он весь крови, Валерия Дмитриевна, — успела пискнуть она в щель проёма и принялась, похоже, плакать. — И её так много…
В крови?! От этого стало страшно и сердце бешено застучало.
— Где он? — не раздумывая, вышла в коридор.
— В кабинете. Там ещё те двое… Из запрещенных гостей…
Сейчас мне всё равно кто там рядом, я спешила вниз к кабинету. Влетела без стука и вросла в пол. Муж лежал на столе, чудовищно избитый, лицо сплошная гемотома, мускулистое ненавистное мне тело мокрое от испарины, в синюшном-багровом раскрасе и в крови. Куски окровавленной одежды валялись на полу. Возле раненного крутился Борис Иванович и ещё двое, которые были так же зверски избиты, взмыленные и в грязи. Словно эти трое пересекли вражескую территорию фронта. Увидев меня, один из них рявкнул второму:
— Блядь… Убери, девку!
Ещё чего! Паника и страх возродили во мне силу, упёрлась в бугая руками.
— Он — мой муж… Я не уйду! Отвали, козёл! — влепила ему оплеуху и тут же испуганно уставилась в злое и перекошенное яростью лицо. Мужчина гневно зарычал:
— Уйми цацки, курица, пока с корнем не вырвал!
— А ты попробуй! — рявкнула в ответ, в упор глядя на разъярённую гориллу.
Ты ничего мне не сделаешь! Не посмеешь! Иначе, Лёша потом тебя в асфальт закатает! Впервые ощутила гордость за то, кем является мой муж.
— Ты в моём доме! С дороги!
— Вася, пусть останется, — крикнул ему Борис. — Пусти её.
Этот Василий отступил, но я не упустила момента пихнуть его в грудь. Снова рык мне в затылок. С огнём играю, и мне не впервой.
— Давай, Лерочка, поможешь, — зловеще спокойно вещал начальник охраны, орудуя пузырьками и шприцами. — У меня нет таких сильных обезболивающих, так что твоё присутствие Лёхе вместо анастетика.
Глянула на мужа. Отверстие в плече сильно кровило. Инструменты приготовленные Борисом Ивановичем вызывали отвращение.
— Его лучше перевернуть, — глянул на парней.
Когда мужа начали двигать, Алёша жутко застонал, открыл глаза и задёргался. Багрово-красное отверстие в его теле сильней закровоточило,
— Лера, успокой его! — приказ начальника охранв, что заметно нервничал.
Успокоить?! Меня сначала нужно успокоить. Сердце стучало запредельно, но я заставила себя собраться.
— Тише, Лёш, потерпи. Сейчас станет лучше, — неумело зашептала я, но увидев, как Борис вонзил скальпель в его плечо с обратной стороны раны, сама чуть не начала орать.
Муж изогнулся от боли и начал дёргаться в моих руках.
— Тихо! Тише, — обняла супруга максимально крепко за мокрое от пота лицо, прижала к себе, утопив голову в коленях. Гладила липкие волосы. Парни блокировали мужчине ноги и руки.
— Держите его крепче! — рыкнул Борис Иваныч, в руках которого сверкнул зажим.
Бог мой! Он залил рану антисептиком и запустил в плоть металл. Крик от чудовищной боли вызвал у меня слёзы паники и жалости. Как это можно терпеть? Возможно ли? Хватит! Какой бы сволочью не был мой муж, но он не заслуживает подобной муки… Никто не заслуживает!
Почему нельзя достать пулю в больнице?! Начальник охраны подобно мяснику рылся зажимом в теле Алексея, сводя несчастного с ума, равно как и меня. Поняла, что сейчас просто начну блевать прямо здесь. Нет же, терпи слабачка!
— Нашёл, — победный вскрик Бориса Ивановича. — Всё, всё, Алёха!
Изъяв пулю и брякнув её в эмалированную миску, тут же снова залил отверстие и зажал кровоток. Лёша обмяк, вырубившись в моих объятиях. Испугавшись, начала искать пульс.
— Нормально всё, — заверил Боря. — Он просто без сознания. Пусть лучше так. Смогу спокойно зашить его.
От вида крови сильно мутило и кружилась голова. Руки ослабли, и я отстранилась от бесчувственного мужа, обняв лоб ладонью.
— Эй, девчонке лучше уйти, — оценивающе смотрел на меня второй бугай. — Бело-зелёная вон вся.
— Лерочка? — Боря сунул мне под нос тампон с нашатырём. Отрезвляет, правда, не надолго. — Егор, уведи её отсюда. В гостиной диван есть. Люба её потом заберёт.
Это Егор осторожно обхватил за талию и медленно повёл из кабинета. Прямо у дверей меня всё же вывернуло наизнанку. Сразу стало легче.
Усадил в гостиной, контрольно проверил, заглянув в лицо. Накрыл пледом, настойчиао укладывая на подушку.
— Ляг. Порядок? Оставайся пока тут. Хорошо?! — кивала, укладываясь горизонтально.
Почему так плохо? Ведь кровь видела не раз в своей жизни. Даже труп держала в руках, но тут… Неженка какая-то!
— С Лёхой всё норм будет, — заверил мужчина, улыбнувшись и слегка хлопнул меня по плечу. — Он — парень-кремень, и через не такое проходил. Не дрейфь. Через пару дней вновь новенького получишь.