Верная возможность
Шрифт:
Теперь вокруг было тихо. Обыскав поверженного противника, я обнаружил у него на правой ноге кобуру с маленьким пистолетиком. Собрав все огнестрельное оружие, я поставил его на предохранители и рассовал по карманам. Затем я осторожно прошел в дом.
Обстановка в первой комнате дома была роскошная. Ковры, настоящий камин, антикварные вещи. Весь этот вид, однако, изрядно портили два трупа.
У одного не было рук и была разворочена грудь. У другого отсутствовала голова. Рядом валялись обгоревшие обломки стола. Один из шкафов весь был забрызган кровью и чем-то еще, - вероятно,
Начал я с того, что имел голову и мог быть идентифицирован. Но узнать его было трудно. Главным образом потому, что без вечно дергающейся левой половины, его лицо приобрело совершенно другой вид. Остекленевшие глаза безо всякого выражения смотрели в потолок. Рядом валялся опрокинутый стул.
Я обыскал труп Гоши Длинного - а это был именно он. В карманах я не обнаружил ничего интересного, кроме двух абсолютно одинаковых зажигалок. Я узнал их. Точно такую же Гоша отобрал вчера у меня, поинтересовавшись при этом, откуда она взялась. Я сунул обе зажигалки к себе в карман. Еще я обнаружил связку ключей, также попавших ко мне по ошибке и изъятых Гошей. Их я тоже забрал себе.
Второй покойник был мне незнаком. У него я также не нашел чего-либо такого, что бы могло мне помочь и хоть как-то прояснить ситуацию. Интересно, что жетона от камеры хранения ни у кого из них не оказалось.
В доме было еще две комнаты, которые оказались практически пустыми. В них не было ничего, кроме нескольких шкафов со всякой рухлядью и запасом продуктов. Видимо, постоянно использовалась только одно помещение первое. Обнаружил я также и небольшую кухню с газовой плитой и баллоном.
Я вернулся во двор. Шофер лежал на прежнем месте и не шевелился. Фронт стонал, закрыв лицо руками. Я окинул взглядом окрестности. Домик стоял прямо посреди леса, и вела к нему единственная дорога, по которой мы, вероятно, и приехали сюда. Слышно было только пение птиц да стоны бандита.
Я вытащил один из пистолетов и, сняв его с предохранителя, подошел к скорчившемуся убийце.
– Есть разговор, Фронт.
Он отнял руки от окровавленного лица и злобно посмотрел на меня.
– Везучий ты, сука!
– Есть немного, - согласился я.
– Но разговор не об этом. Давай, рассказывай все, что знаешь.
– Ха, фрайер, - попытался рассмеяться тот, но лицо его перекосила гримаса боли, и он опять приложил к нему руки.
Я ударил его ногой по закрытому кистями лицу. Он выругался и неожиданно попытался вскочить. Успел он, правда, только встать на колени в это момент я нанес ему сильный удар пяткой в нос. С криком раненного носорога Фронт принялся кататься по земле.
– Это тебе не с пушкой бегать, мочить всех подряд, - сухо произнес я.
– И не в квартиры к беззащитным женщинам врываться. А ну, снимай ботинки!
– Чего!
– заорал он.
– Чего слышал!
– зло ответил я.
– А не то я сейчас устрою так, что они тебе в жизни больше никогда не понадобятся.
Бандит повиновался. Сняв обувь, он швырнул ее мне. Я босиком подошел к нему и снова двинул ногой в лицо. Он опять заорал и дернул руками. В этот момент
Я обулся и по очереди перетащил два тела в дом. Ботинки были чуть великоваты, но серьезной помехой это мне не служило. Среди рухляди, валявшейся в одном из шкафов, я нашел несколько мотков бельевых веревок. С их помощью я привязал водителя к кровати, стоявшей в комнате, а Фронта просто положил на пол, предварительно связав ему руки и ноги. После этого я принялся приводить его в чувство с помощью холодной воды из чайника, обнаруженного на кухне.
– Проснись и пой, - посоветовал я ему, как только он открыл глаза.
Бандит в ответ плюнул в меня.
– О-ох, - протянул я.
– Тяжелый случай.
– Иди на ..., гумозник, - злобно прошипел он.
– Кореша из-под земли достанут того, кто это все сделал, и тебя заодно...
– Ты мне надоел, - прервал я его излияния и перевернул на живот. Затем ножом, также принесенным с кухни, распорол пополам всю его одежду от головы до паха.
– Ты за лошадьми ухаживать умеешь?
– поинтересовался я у бандита.
– Иди ты, козел!
– выдавил он.
– А жаль!
– посочувствовал я.
– А знаешь, что барин с такими неумелыми холопами делал?
Фронт молчал.
– Порол, - констатировал я и, оторвав от торшера толстый электрический провод в резиновой оплетке, принялся за дело.
Дядя Вася считал порку одной из самых действенных процедур после посажения на кол. О еще более действенных он предпочитал не упоминать вообще. В период его службы в Афганистане на экзекуцию обычно, как на вечернее шоу, собирали полюбоваться всех полковых блядей, которые, упившись, ржали до колик, что приводило подвергаемых наказанию моджахедов в абсолютное неистовство, а тискавших в это время баб офицеров, наоборот, в полный восторг.
Непривычная к таким действиям моя рука устала довольно быстро. Однако весь тыл Фронта к этому времени уже нельзя было узнать.
Я присел на корточки перед бандитом. Лицо его было перекошено, на губах выступила пена.
– Чем быстрее мы закончим разговор, тем быстрее я уеду отсюда и тем быстрее вызову ментовку и скорую, - проинформировал я его. Следовательно, тем больше у тебя останется шансов не откинуть здесь копыта от потери крови, а впоследствии не загнуться от ее заражения. Кстати, насколько я понял, ваш покойный шеф ведь отнюдь не являлся поклонником пресноедения - я на кухне видел целый коробок соли, - улыбнулся я.
– А соленое мясо, говорят, лучше сохраняется. Так, может сходить?
– Что, спрашивай, урод, - просипел он сквозь посиневшие губы.
– Жить хочется даже убийцам, - философски заметил я.
– Ты убил Платонова и его телохранителя?
– Да.
– Зачем?
– Пахан приказал.
– Гоша?
– Да?
– А зачем?
– Не знаю.
Я подумал, что в подобном положении он вряд ли будет запираться, и решил не браться за шнур вновь.
– А яйца зачем резал?
– Он приказал. И конец тоже...
– Конец?
– переспросил я. Потом до меня дошло. Мне оставалось только покачать головой.