Вернейские грачи

Кальма Н.

— Да, но вам неизвестно, кто были их отцы и матери и почему они остались сиротами! — с торжеством провозгласил Фэйни. — Так вот, сэр: их родители были коммунистами, партизанами. Я расспросил тут одну девочку, нюня такая, слезливая. Она сразу мне все выложила. Как ее папа был механиком на заводе, коммунистом, как гестапо явилось за ним и он больше не вернулся домой. А потом забрали и ее мать… И плакала же она, когда все это рассказывала! — добавил Фэйни, и по тону его было непонятно: сочувствует он плакавшей или презирает ее.

Между тем на лице Хомера все сильнее проступало

выражение разочарования. Нет, не то он хотел бы услышать от своих мальчиков. Может, Мэйсон окажется наблюдательнее и умнее?

— А вы что скажете, Ройяль? Какие у вас впечатления?

— Мои впечатления вам вряд ли пригодятся, сэр. — У Роя был на редкость ясный и какой-то сухой голос.

Хомер удивился, собрался было возразить, но его перебил Фэйни:

— Спросите-ка его о девочках, сэр, — захихикал он. — Пускай он расскажет вам о Клэр Дамьен.

— О Клэр Дамьен? — бурно обрадовался Хомер. — В самом деле, Рой, вы, кажется, с ней очень подружились?

— Не… не очень, — пробормотал Рой, стараясь не замечать гримас Фэйни. — Они, видите ли… они все здесь очень заняты. Им некогда. Клэр Дамьен у них, правда, за старшую. У нее поэтому особенно много дел. Например, эти занятия с малышами… Кажется, они действительно дети рабочих, которых здесь приютили. Вот и вчера сюда привез несколько малышей один парень. Его зовут Этьенн. Этьенн Кюньо, — добавил он.

— Как вы его назвали? Кюньо? — поспешно переспросил Хомер.

— Этьенн Кюньо, сэр, — подскочил Фэйни. — Мне Жюжю сказал, что он сын одного бывшего моряка, живет в городе, в Заречье, и Клэр постоянно там бывает. Отец его теперь что-то делает в профессиональном союзе. — Он повернулся к Рою. — Что ж ты не выкладываешь уж все до конца? Не стесняйся, красавчик! Расскажи, что было вчера вечером, когда мистер Хомер уехал в город. Расскажи, как Клэр спровадила тебя к младшим грачам, как ты позвал меня, и мы сидели, точно два идиота, и слушали их песни и играли в щетку. А пока мы там валяли дурака, старшие ребята с Клэр и Корасоном о чем-то совещались. А потом Клэр ходила с Этьенном и целый вечер с ним шепталась…

— Шепталась с Этьенном?! — вскричал Рой, невольно выдавая себя дрожащим голосом. — Ты сам это видел?

— Не я — Лори Миллс, — отвечал Фэйни. — Он увидел их, когда они сидели за гаражом, среди лопухов. Лори хотел послушать, но они сидели рядышком и говорили очень тихо, и Лори побоялся, что они его увидят.

— Твой Лори — известный трус, — бросил Рой. Видно было, что он вне себя.

— Все-таки Лори удалось кое-что увидать, — продолжал Фэйни, будто не замечая волнения Роя, а сам между тем втайне наслаждаясь впечатлением от своих слов. — Оба голубочка держались за руки и прямо-таки таращили глаза друг на друга. А когда парень собрался уходить, Клэр ему сказала, Лори хорошо слышал: «Ты настоящий, Этьенн! Ты очень настоящий, не то что этот американский франт!»

— Она так сказала? — вырвалось у Роя. — Врешь, Фэйни!

Фэйни поднял руку.

— Клянусь знаменем бойскаутов!

— Если так, считаю себя свободным, — рванулся Рой. — Сэр, эта девочка — дочь коммуниста, франтирера, известного всей Франции. И она

сама, сама говорила мне, что разделяет все идеи отца. В церковь она не ходит, в бога не верит, а верит только в коммунизм. Она тоже собирала деньги и подписи в «Тетрадях Мира». Жюжю даже хвалился, что она собрала больше всех. Жюжю и младшие грачи состоят в организации «отважных». Это у них вроде наших скаутов, только красных, — торопился выкладывать Рой. — У Клэр над кроватью, я сам видел, висит фото русской девушки. Такая стриженая, с большими глазами, похожа на нее. Клэр говорит, эту девушку казнили во время войны нацисты за то, что она была партизанкой. Ее имя Зоя, а фамилию я забыл. Ну, да это неважно. Словом, Клэр мечтает во всем следовать примеру этой девушки.

— Ага, вот как! — усмехнулся Хомер. — Что же, госпожа Берто поддерживает такие идеи? Не говорила вам девица?

— Этого не знаю! — отмахнулся Рой. — Знаю только, что в пансионе сестры учится девочка Лисси Бойм. Она давно дружит с Клэр, и сестра говорит, что Лисси таких же убеждений.

Изящная сдержанность слетела с Роя Мэйсона. Он был возбужден, злая гримаса уродовала его черты. Оскорбленное самолюбие, ревность, злоба бушевали в нем, требовали мести — немедленной, полной.

— Как, значит, и в пансион Кассиньоль это проникло? — с некоторым даже удовольствием воскликнул Хомер. — Очень любопытно!

— Да и у нас я бы не поручился, сэр, за всех ребят, — осторожно заметил Фэйни. — Я вам уже говорил: Тэд Маллори и Дэв Ванами уж слишком восторгаются всем, что видят здесь.

Хомер хлопнул его по плечу.

— Чепуха, Фэниан! — самоуверенно объявил он. — Мои мальчики никогда не станут увлекаться такими идеями! Для этого они слишком американцы. — Он хотел было хлопнуть по плечу и Роя, но не решился.

— Должен сказать вам, Ройяль, что ваши соображения любопытны и подтверждают кое-какие мои впечатления. А вам, Фэниан, — повернулся он ко второму любимцу, — вам еще не хватает иногда наблюдательности и умения делать широкие выводы.

Фэйни пренебрежительно фыркнул и завистливо посмотрел на Роя. Но тот, отвернувшись, молчал.

«МЫ УЖЕ НЕ ДЕТИ!»

Это стало отныне боевым кличем. Это стало как бы лозунгом старших грачей. Рамо в первую минуту даже растерялся и не знал, что ответить. Еще бы! Целая делегация во главе с Корасоном и Клэр явилась к нему и прямо спросила: «Как и чем будут помогать грачи в подготовке того народного собрания, о котором говорилось в доме Жерома Кюньо?»

— Так… Значит, вам уже известно? — Тореадор медлил, собираясь с мыслями.

— Но мы же не дети! Мы читаем газеты! — звенящим голосом крикнула Клэр. — И потом нам все рассказал Корасон.

— Кажется, Корасон вас неполно информировал, — сказал, наконец, Рамо шутливым тоном. — Он, видно, не сказал, как ему и Этьенну досталось от матери и Кюньо. Иначе вы не пришли бы ко мне.

— Все равно пришли бы! — упрямо возразил Корасон. — Я им все сказал. Вспомните испанского мальчика Пабло, который сражался в вашей бригаде. Он был не старше нас, а воевал рядом с вами!