Верни, если успеешь
Шрифт:
– Была когда-то, но она утонула. Помнишь новый год в Сочи?
– Такое не забудешь.
Михаил и Дина оказались напротив директорского кабинета. Оттуда слышалась возня, хотя следы шли мимо. Давыдов распахнул дверь.
– Ребята! – обрадовался Моисеев. Он лежал на полу, примотанный к поваленному стулу. – А я уж думал, что остался один.
– Она заглядывала сюда?
– А она еще в офисе? – ужаснулся Моисеев.
– Как ее зовут?
– Ника Самос.
– Это настоящее имя?
– Понятия не имею. Я разрешаю клиентам работать под псевдонимом.
– Дина,
– А ты? – Дина с тревогой смотрела в глаза Михаилу.
– «Пантеру» надо остановить.
– Лучше дождаться полиции.
– Она может скрыться.
– Но…
– За меня не беспокойся. – Давыдов проявил твердость и закрыл перед девушкой дверь. Он еще раз предупредил: – Запритесь!
За поворотом кровавый след вывел Давыдова к широкой металлической двери. Судя по обозначениям, это был пожарный выход на крышу здания. Раненная «пантера» скрылась за ним. Михаил надавил на поручень, отпирающий запор. Тяжелая дверь приоткрылась. В щель была видна темная лестница. Ступени уходили вверх.
Давыдов шагнул внутрь. В ту же секунду рука с отверткой нанесла ему удар из-за двери. Михаил заслонился, отвертка пробила ему ладонь и застряла. Оставшись без оружия, «пантера» набросилась на него и вцепилась ногтями в лицо. Михаил с трудом оттолкнул ее. Он выдернул из ладони отвертку. Рана безумно жгла, но рука работала.
Женщина побежала вверх по ступеням. Давыдов за ней. Они вырвались на мокрую крышу под мелкий моросящий дождь. Женщина, как истинная пантера, металась между выступами лифтовых шахт. Но ограниченное пространство и больная нога не оставляли ей шансов. Михаил нагнал и повалил ее. Он подмял женское тело и припечатал ее руки сверху над головой. Она подергалась и затихла. Теперь «пантера» была в его власти.
И тут ему показалось, что он когда-то уже сжимал эти запястья, ощущал изгибы вздрагивающего тела и запах ее подмышек ему тоже знаком. Когда это было? На прошлой неделе или годы назад?
Женщина не смотрела на него. Она вывернула голову влево и, казалось, боялась встретиться с ним взглядом. Оскаленная маска и черные волосы закрывали ее лицо.
– Пора заканчивать кошачий маскарад! – решил Давыдов.
Неповрежденной рукой он сдернул маску черной пантеры.
И ужаснулся.
Глава 70
Олег Александрович попрощался с ранеными спецназовцами. Григорьев и Бурков вышли из палаты.
– Что случилось? – спросил полковник у майора, когда они покинули хирургическое отделение и спускались по лестнице.
– По Расулу Аргунскому работаем. Всю информацию о его новом облике переслали нашим агентам в Европе. Уже есть конкретная зацепка.
– Так это же хорошо! А почему ты такой мрачный?
– Звонили из лаборатории. ДНК-анализ завершен.
– Ну!
– Эксперты взяли три образца женских волос. Один из «Фольксвагена», на котором перемещались террористы. Другой с расчески в ванной комнате квартиры, где взорвался газ. Третий с рабочего стола Фатимы Шариповой в школе. Образцы совпали. Волосы принадлежат одной и той же женщине.
– И
– Эксперты получили ДНК и сравнили с останками трупа, сгоревшего на кухне.
У Григорьева засосало под ложечкой. Слишком бесцветен был тон майора. Так не докладывают об успехах. Так не говорят даже когда чем-то расстроены. Замогильным тоном сообщают о провале, который уже невозможно исправить.
Григорьев остановился и посмотрел в глаза майору.
– Чего замолк, договаривай.
– Это не Фатима, Олег Александрович. В квартире сгорела другая женщина.
Полковник выругался, едва шевеля губами.
Опять ушла! Обвела вокруг пальца! Оставила с носом! Он действительно недооценил способности неуловимой Фатимы.
Глава 71
Распластанная женщина лежала на мокрой крыше. Давыдов сидел на ней сверху. Когда он сдернул маску, черные пряди волос сбились на затылок повергнутой пленницы и уже не прикрывали ее лицо. Открылась ужасная картина. У молодой стройной женщины начисто отсутствовало ухо. Шрамы изуродовали верхнюю часть ее лица.
Давыдов непроизвольно отпрянул. Женщина воспользовалась ситуацией, пихнула его коленом и откатилась. Из ее кармана вывалился телефон. Она вскочила и побежала к краю крыши. Секунду раздумывала, а потом отчаянно перевалилась через барьер. Давыдов не успел даже подняться, как пустота поглотила женщину. В грудь заполз щемящий холод. Тридцать этажей бездны! Она прыгнула молча, сдерживая предсмертный вопль.
Михаил сел, автоматически подобрал телефон. В голове было пусто. Почему он решил, что близко знал эту несчастную женщину? У него никогда не было знакомых брюнеток со шрамами на лице. Тем более настолько безобразными. Его обмануло ее тело: стройное, гибкое, грациозное. Такие девушки ему нравятся, да еще голос кого-то напомнил, вот он и…
Неожиданно включился электродвигатель. Потом что-то грохнулось с механическим шумом и заскрежетало. Звуки шли оттуда, где скрылась женщина по имени Ника Самос. Михаил подбежал к краю крыши и всё понял.
Моисеев хвастался, что заказал рекламную установку на фасаде здания. Вот она, уже смонтирована. Ника прыгнула в подвесную люльку монтажников. Она хотела включить механизм спуска, но что-то сделала не так. Люлька обрушилась одной стороной и ободрала толстый кабель, питающий подсветку рекламной вывески. Узкая люлька сильно накренилась, стоять в ней было невозможно. Ника двумя руками вцепилась в железный поручень, чтобы не свалиться.
А ведь Игорь говорил, что рекламная установка уже работает, вспомнил Давыдов. Она подключена к электричеству. Трос, удерживающий люльку, трется об оголенный кабель. Он соединен с каркасом люльки, за который держится Ника. Всё кругом мокро от дождя. Женщина босая, и когда включится ток, мощный разряд испепелит ее тело.
От рекламной конструкции кабель тянулся к ограждающему барьеру и проходил через коробку из дымчатого стекла. Фотоэлемент, догадался Давыдов. Вывеска включается автоматически, когда темнеет.