Верни меня домой
Шрифт:
Лесек дернул меня за рукав, чтобы я не стояла каменной глыбой посреди дороги.
– Да, я пес. И что с того? Не ты ли убеждала нас, что мы семья? В семье нет разделения на своих и чужих.
– Ты назвал меня служанкой.
– Хочешь, чтобы тебя увезли? Псы чужих слуг не трогают, а вот ничейных женщин очень даже.
Я прикусила губу и поплелась за Лесеком, переваривая услышанное. Ничего из того, что он сказал, мне не понравилось. Тон тоже. Не буду ему говорить, что у моей бабушки была дворовая собака по кличке
На развилке мы свернули в сторону деревни. Ее крыши виднелись за полем у границ леса. Издалека трудно было разобрать, жилая она или нет. В городе хоть и хотелось побывать, но там нас никто не ждал, да и предложить горожанам нам было нечего.
– Расскажи о себе, – я перевесила корзинку на другую руку.
– Ничего особенного. Все, как у всех, кого затронула война.
– Почему вы оказались бездомными?
– Наместник обещал, что после захвата власти псы займут любую усадьбу, которая понравится.
– Но он не сказал, что лучшие дома магов с секретом?
– Никто не знал. Но усадьба, в которой мы живем, наша, хочет того дом или нет. Псы навсегда захватили власть.
– У старшего в отряде я заметила уважение в глазах, когда ты назвал имя рода. Не может того быть, чтобы твой отец шлялся по дорогам, как бездомный пес, не зная, куда приткнуться. Да еще с двумя детьми.
Лесек зло зашипел.
– Ой, прости, – я покраснела от стыда, – «бездомный пес» – это устоявшееся выражение в моем краю, и оно никак не связано с вашим видом.
– Мы не шлялись. Мы ехали в столицу, где отец купил большой дом, но попали в засаду. Папа приказал спрятаться в овраге. Мы сидели до утра, но он так и не вернулся.
– А мама?
– Мама умерла, когда родилась Ильга. Сестра ее ни разу не видела. Все? Больше вопросов не будет?
– Нет. Прости, если обидела.
– Расскажи теперь о себе. Ты ведь тоже нам врала?
Я вздохнула.
– Ты не поверишь. Я сама не верю, что произошедшее не сон.
– Говори.
– Я из другого мира. У нас нет магов и оборотней. Я вышла под дождь, а когда в меня ударила молния, оказалась здесь. Веришь?
Лесек кивнул.
– Ты тоже сирота, – подвел он итог сказанному.
– Мне повезло, что я встретила вас. Страшно быть одиноким и никому не нужным. У тебя хотя бы есть сестра, – я вытащила бутылку и сделал пару глотков. Переволновалась на дороге. Воткнув пробку на место, вытерла губы рукавом. – Скажи, а у вас все люди делятся на магов и псов? Простых нет? Я помню, ты спросил, не мертвячка ли я. Мол, только мертвецы теряют принадлежность к роду.
– Простых нет. Или псы, или маги. Но статус зависит от силы. Если ты обладаешь магической мощью, то будешь у власти. Если не хватит сил даже на то, чтобы зажечь свечу, будешь горбатиться в поле.
– Род Трезор – сильный род?
Лесек говорил грамотно. Сделалось очевидным, что его семья занимала одну из
– Один из сильнейших.
– Значит, ты тоже сильный пес?
– Еще нет. В детях магия спит.
– А когда она просыпается? Например, у тебя?
Страшновато было заиметь под боком здоровенного пса, похожего на тех, кто сражались с рыцарями. Это же сколько надо еды, чтобы прокормить такого?
Лесек покосился на меня.
– Сила проявится, когда я сделаюсь мужчиной.
– Ага, – я сощурила глаза, догадываясь, что Лесеку нужно дождаться появления первых половых признаков. Пока у него безусое лицо, магии ему не видать. – Я так понимаю, у девочек магия просыпается с первой кровью?
– Откуда знаешь? – настороженно спросил мальчишка.
– Логика, – ответила я и немного ослабила платок. Мы шли так быстро, что я взопрела. Лесек расстегнул шубу. – Скажи, а мертвяки у вас на самом деле могут ходить по домам, или ты для красного словца сказал?
– На самом деле, – Лесек отчего-то вновь был в плохом настроении. Говорил отрывчато, злился. – Маги иногда натравливают мертвяков на псов. Поднимают из могил наших же, знают, что мы своего всегда в дом впустим.
– И никак нельзя догадаться, что перед тобой труп? Например, по запаху.
– Если свежий, то почти невозможно. Маги мастера отводить запах.
– А что будет, если мертвяк войдет в дом?
– Ничего хорошего. Ночью всем глотки перегрызет.
Меня передернуло от отвращения.
Лесек вдруг остановился и сделал знак, чтобы я помолчала.
– Что? – шепотом спросила я, оглядываясь по сторонам. Впереди чернела сожженными домами деревня.
– Я слышу плач. Детский плач.
– Где? – я ничего не слышала. Подташнивало от сильного запаха гари. Земля под ногами была изрыта копытами лошадей.
Лесек побежал вперед, и я припустилась за ним. Мы стороной обошли центральную улицу, выбрав путь огородами. Здесь давно собрали урожай, но местами было чем поживиться. Я едва не наступила на прячущуюся в пожухлой листве тыкву. А еще я увидела чучело, на котором было надето вполне приличное платье. Пусть с дранным подолом, но из него вышла бы хорошая юбка для Ильги.
– Не останавливайся, – предупредил меня Лесек, видя, что я направилась к чучелу. – Сначала посмотрим, что происходит.
Добежав до края деревни, мы замерли.
– Что? – опять шепотом спросила я.
– Замолчал. Не пойму, куда идти, – мальчишка крутанулся на месте. – Но я чувствую запах свежего навоза. Где-то здесь должна быть корова.
Волшебное слово «корова» тут же заставило подумать о молоке, сливочном масле и, наконец, о жаренном мясе. Я сглотнула голодную слюну. Уже который день мы питались голубями и мелкими птицами. Хотелось разнообразить меню.