Верни мои крылья
Шрифт:
Только почему-то сейчас меня всё это дико раздражает…
Заселившись в просторный номер, принимаю душ и переодеваюсь в белую футболку и светлые хлопковые брюки. Сейчас уже десять вечера, должен прилететь Женька встречным экипажем. Мы давно договорились встретиться и посидеть за бокалом пенного, правда, разговор планировался не таким, каким будет. Да и целом ситуация дерьмо, если честно. Вместо того чтобы находиться сейчас вместе с Лисёнком, я должен торчать в этот райском месте двое суток, сука.
Набираю Женьку, стоя на балконе шикарного номера с видом на вечно голубой Индийский океан, но абонент вне зоны доступа. Смотрю на ночное небо, усыпанное миллиардами звезд и замечаю
Разозлившись на себя в очередной раз, со всей силы ударяю по перилам балкона и возвращаюсь в номер. Беру ключ-карту с прикроватной тумбы и направляюсь в бар. В голове царит бедлам. Куча мыслей и ни одной адекватной. Решаю выпить и желательно что-нибудь покрепче, главное не переборщить. Все-таки еще лететь обратно.
Сидя за барной стойкой, выпиваю очередной бокал виски и думаю о своей девочке. Моя маленькая сильная женщина, моя Лиза. Сколько же дерьма ей пришлось перенести, как же так, б**. А я, мудак, ещё себя жалел…
— Ещё. — Пошёл второй час, как я нахожусь в баре. С каждым выпитым бокалом виски мне становится всё хуже. Я чувствую себя по-настоящему дерьмово.
Мне хочется расхерачить всё к чертям. Как пару дней назад…
На следующий день я изо всех сил старался вести себя сносно, чтоб Лисёнок себя не винила ни в чём. Старался сделать вид, что все хорошо, тогда как внутри умирал. Позавтракав, я отвез ее домой и погнал в зал. Четыре часа, сука, мне понадобилось четыре часа, чтоб выбить всё то дерьмо из своей головы, что она мне рассказала. В этот же вечер я нажрался в хлам, так что наутро не сразу сообразил, что нахожусь в своей квартире. С Лисёнком в те дни я не виделся. Боялся, что она испугается моего срыва и снова закроется в себе. Единственное, что я позволял, так это разговор по телефону. Я не готов был к тому, чтобы она видела мою пьяную рожу.
— Да? — отвечаю глухо на входящий звонок.
— Ты где?
— В баре. — Сбрасываю. Знаю, Женька поймет.
Так и есть, буквально через двадцать минут мы перебираемся за самый дальний и тихий столик и пьем не чокаясь.
— Никогда тебя таким не видел, что всё-таки случилось? — интересуется мой лучший друг с лётного училища, разливая Jack Deniel’s по бокалам.
— Она всё рассказала, — выпиваю не закусывая, лишь слегка морщась. — Понимаешь? Всё.
— Марк, я вижу, что тебя это здорово пошатнуло. Но если ты хочешь мой совет как друга, то подробности, пожалуйста. Какое бы дерьмо это ни было, — Друг произносит спокойно, и я верю, что он готов меня выслушать и помочь советом, а может, и делом. Как пойдет.
— Хм, хорошо, — усмехаюсь, хотя самому плакать хочется и плевать, что почти тридцатилетний мужик. — Двадцать один день в подвале на цепи, в ее крови был найден наркотик, её насиловали, и она не может иметь детей из-за внутренних повреждений. А ещё она теперь боится секса.
Смотрю на своего друга и вижу округлившиеся глаза и приоткрытый рот, принявший овальную форму. Его брови от удивления взлетают, а в глазах отражается гнев. Шок? Удивление? Он ожидал многого, но точно не такой информации, которая запросто может выбить дух даже из такого сильного и закаленного парня, как он. И я его понимаю, сам мечтаю закопать того урода, да только он уже мотает свой срок на нарах. Хотя, как по мне, двенадцать лет за такое ничтожно мало.
— Давай выпьем, — Женя разливает виски по бокалам, выпивает и снова разливает. — Это дерьмово, Марк. Я даже не знаю, что
— Их было двое… — произношу глухо, снова опрокидывая в себя бокал с огненной жидкостью.
— Бл*, — Женя повторяет за мной.
— Один сидит, интерн на свободе, — выпиваю ещё стопку и чувствую, что эмоции на пределе.
— Лиза? — От звучания ее имени внутри все скручивает спазмом и мне снова хочется что-нибудь расхерачить.
— Не знает. Был вчера в полиции, второго ищут, вроде как есть зацепки. Информация проверяется. Обменялся номерами со следаком, он позвонит, как что-то будет известно. И она не знает, как он выглядит. Только глаза. Сомневаюсь, что его найдут. Да и Лиза, она только жить снова начала. С девчонками по кафешкам ходит, на танцы записалась, ко мне приехала на такси. Да таксист — девушка, но это уже для неё огромный прогресс. И если она узнает, что интерн на свободе… Не знаю. Я боюсь, что это убьёт её. Она навсегда закроется в своем защитном панцире, и её уже никто не вытащит. Она неделю назад меня только к себе подпустила, и позавчера всё рассказала. Она не сломалась, понимаешь? Она такая сильная… — расхваливаю свою малышку и улыбаюсь, вспоминая ее счастливое лицо. Впервые за долгое время.
— Да, Лисёнок — сильная девушка. Она справится! И я согласен, что про интерна ей знать необязательно. И вообще, раз ты говоришь, что есть зацепки, значит, остается шанс, что его скоро найдут.
— Надеюсь, — ставлю локти на стол, руками хватаюсь за волосы. Мне так больно и кажется, что ничто и никто не сможет облегчить эти муки.
— Слетайте куда-нибудь отдохнуть.
— Я предлагал, она ещё не готова.
— Ладно. Одно знаю точно, если твоя Лиза решила, что чего-то хочет, то она этого добьется. Так что всё будет хорошо, пусть и не сразу, — уверенно звучит голос друга, только вот я почему-то сомневаюсь. Лиза уже не та, какую я знал раньше.
Мы сидим в баре до двух часов ночи и выпиваем немереное количество виски на двоих. Радует, что завтра в течение дня ни мне, ни Женьке лететь никуда не надо. Ну а до вечера вполне можно прийти в себя.
А вот по возвращении домой меня ждет сюрприз…
Глава 12
Лиза
«Увидеть Париж и умереть»! Культовая фраза писателя Ильи Эренбурга как нельзя лучше описывает красоты французской столицы. Достопримечательности Парижа — настоящее произведение искусства, и недели будет мало для их изучения.
Я помню, когда мы были в Париже всего лишь несколько дней, успели посмотреть только малую часть достопримечательностей. Мне безумно понравилась известная всему миру Эйфелева башня, сокровищница мировых шедевров Лувр и прославленный своей коллекцией работ импрессионистов музей Орсе. Без нашего внимания не обошлись Елисейские поля, место парижского гламура, и Монмартр.
И также навсегда в моём сердце останется кабаре «Мулен Руж». Я осталась в неописуемом восторге от посещения этого места. Когда-то там бывали Оскар Уайльд, Пабло Пикассо и даже сам принц Уэльский. Ну и мы, конечно же.
Центр Помпиду произвёл на нас огромное эмоциональное впечатление. Это национальный центр искусства и культуры, названный в честь бывшего французского премьер-министра Жоржа Помпиду. Он состоит из роскошной библиотеки, музея современного искусства, института координации и исследования музыки, многочисленных выставочных залов. Всего сооружение включает пять этажей. Мы провели в нём практически целый день и ни разу об этом не пожалели. Столько эмоций и впечатлений увезли с собой не только в памяти, но и на фотографиях.