Вернись, бэби!
Шрифт:
Она со всей силы швырнула в него грелкой.
Бросок пришелся в цель, и грелка больно ушибла Джо в висок.
– Ах так? – огрызнулся он, сверкнув глазами. – А этих обязанностей у меня вагон, да? – Он вбежал в детскую, где они держали одежду, поскольку в их крохотной спальне комод не умещался, и начал запихивать вещи в спортивную сумку. – Отлично! Последую твоему совету! Она, по крайней мере, не живет в этом вонючем Пэкхаме!
Дверь хлопнула, и Молли горько зарыдала. Она так и не осмелилась сообщить ему о самой новой и самой большой
Стелла стояла в ярко освещенной ванной перед своим любимым зеркалом. Она заменила старомодные лампочки на галогенки, и теперь каждая ее морщинка высвечивалась так ярко, что лицо становилось похоже на Большой каньон. Она была раздета и держала в руке белокурый парик, только что доставленный в красивой шляпной коробке вместе с одной-единственной благоуханной розой и текстом «Ночи желания». Через три дня ее ждут продюсеры постановки.
Во многом Стелла была своим самым безжалостным критиком. Она и без Боба знала, что на съемки ее приглашают все реже. Театр, по крайней мере пока, был к ней добрее. Еще несколько лет на сцене ей гарантированы.
Не отходя от зеркала, она заколола волосы сзади, как делают гримеры, натянула резиновую шапочку, а поверх нее надела парик. Эффект был очень необычный. Из зеркала на нее смотрела другая женщина. Влекущая, испорченная и жадная до мужчин. Она произнесла первую строчку роли, и голос ее вдруг обрел ласкающие и при этом опасные нотки в духе Теннесси Уильямса. Она действительно была чертовски хороша. И потом, в этой роли от нее не требуется дефилировать по сцене нагишом, как в ее первой Джульетте много лет назад. Достаточно будет слегка обнажить плечо, а этого лучше ее никто не умеет делать. Тем более ни одна актриса поколения Роксаны Вуд.
Она злорадно улыбнулась при мысли о беременности своей соперницы. Вот уж совсем некстати. Как она, должно быть, злится. Но следом прокралась другая, более неприятная мысль. Кто на самом деле оказывается в выигрыше – Стелла, получившая роль, или Роксана, которая получит ребенка?
Ее размышления прервал звонок домофона. Должно быть, ошиблись с доставкой.
– Добрый день, это Стелла? Это Джозеф. – Она пришла в полнейшее замешательство. – Нельзя ли мне подняться?
– Конечно. Открываю.
Чувствуя себя полной идиоткой, она рванулась в ванную и натянула шелковый брючный костюм, в котором была до этого. Босиком, но успев застегнуть все пуговицы, она открыла дверь.
Джо с застенчивой улыбкой шагнул в квартиру.
– Ты потрясающе выглядишь. – Как трогательно он это произнес! – У тебя со светлыми волосами совершенно другие глаза.
Она забыла снять парик.
– Ах, эта глупость! – Не подумав, как будет выглядеть, она сдернула с себя парик и предстала перед сыном с резиновой шапочкой на голове. В таком виде ее не видел никто, кроме гримерши. – Бог мой, а теперь я похожа
Она странно нервничала и от этого тараторила.
– Меня пригласили пробоваться на роль. Агент говорит, нечего мне пробоваться, я им не дебютантка какая-то, но я решила – плевать, чего не сделаешь ради такой роли!
Она заметила его сумку и забеспокоилась. Но, может, он заскочил по дороге в спортзал?
– Прости, что я так вваливаюсь, – извинился он с обезоруживающей улыбкой, которая подействовала бы и на полицейского с жезлом. – Мы с Молли жутко разругались.
– Понятно.
Он прошел в комнату, тактично оставив сумку в прихожей.
– Не хочешь вина?
– Я бы лучше пива выпил, если найдется.
– Посмотрю. Мой приятель Ричард время от времени покупает себе. – Она открыла холодильник, поразивший его своей пустотой. Две бутылки белого вина, бутылка шампанского и коробочка брынзы.
– Боюсь, кроме вина, ничего нет. – Она перехватила его ошеломленный взгляд. – Я часто питаюсь в ресторане, а кофе пью безо всего.
Они уселись друг против друга, и Джо задумался, какая у них разная жизнь: у него – такая домашняя и упорядоченная, у нее – эгоцентричная и не ограниченная никакими рамками.
– Дело в том, что меня приняли в Сазерн, и Молли думает, что это твоя вина.
Черт! Сюзанна пропустила все ее просьбы мимо ушей! Стелла ощутила укол совести. Ее мать, несомненно, будет на стороне Молли.
– Молли вбила себе в голову всякую чушь. Работа мне давно поперек горла.
– А она об этом знала?
Джо потупился:
– Мы о работе мало говорим.
– Может, ее задело, что ты все решил сам, не посоветовавшись?
– Наверное, – согласился Джо. – Но Молли никогда раньше такой не была. Она всегда ратовала за порыв и спонтанность.
– Не забывай – у вас ребенок.
– А разве нельзя иметь ребенка и одновременно учиться?
– Джозеф, не спрашивай меня. Вспомни: я выбрала свободу. Но не уверена, что готова пожелать того же другому.
– Я подумал, ты хотя бы поймешь. Так ты думаешь, мне отказаться?
Вот он, этот ужасный вопрос.
– Я думаю, тебе необходимо посоветоваться именно с Молли. Тогда она воспримет это иначе. А может быть, есть какой-то другой путь. В ее глазах театр ассоциируется со мной, а меня она недолюбливает. Винить ее за это нельзя.
– Дело в том… – Стелла видела, как тяжело ему просить ее об одолжении, и тут ее осенило: она его мать, у нее он может попросить о чем угодно. Но это было не так. – Я не мог бы пожить у тебя пару дней?
Стелла оказалась в вихре противоречивых эмоций. Это будет не очень хорошо по отношению к Молли… Как еще среагирует мать?.. А как же она лишит себя привычного уединения? Но все эти сомнения пересиливало одно чувство, похожее на могучую и неотвратимую приливную волну, – желание иметь Джо рядом и в первый раз в жизни окружить его своей заботой.