Вернись, бэби!

Хэран Мэв

Пэт повернулась лицом к гостю. Она вдруг как-то помолодела и подтянулась. От сломленной пожилой женщины не осталось и следа.

«Решилась», – мелькнуло у Молли.

– К вашему сведению, мистер Хоторн, – проговорила Пэт с непривычным напором, – я говорила со своим сыном Джозефом не далее как три дня назад. Спасибо вам за предложение, но я и за десять тысяч не стану делать никаких заявлений. Могу себе представить, что вы из них испечете. Я никогда не любила «Дейли пост». Сплошные сплетни и инсинуации. Делаете вид, что осуждаете, а сами печатаете. Мы с Эндрю хоть и маленькие люди, но с принципами. Мы

сами как-нибудь разберемся, большое вам спасибо.

Она протянула ему плащ.

Рори Хоторн посмотрел на Клэр так, словно она была комком грязи, налипшим ему на подошву.

– Это еще не конец!

– Конечно, – улыбнулась Клэр. – Я надеюсь.

– Молодец, дорогая! – Едва закрыв дверь за Рори, Эндрю обнял Пэт. – Здорово ты ему врезала.

– Правда? – просияла Пэт. – Но не думай, что Стелла Милтон так и отделается. Я ей сама хочу сказать пару ласковых. Пусть послушает правду из моих уст. Не подбросишь меня на станцию? Я еду в Лондон и не вернусь, пока с ней встречусь.

– Зачем же электричкой? – сказала Клэр. – Меня ждет такси. Мы вас подвезем.

Пэт кивнула. Она вдруг стала похожа на королеву Викторию в последние годы царствования: маленькая, увядшая, располневшая, но исполненная необычайной внутренней силы и решимости.

– Мне только надо кое-что захватить.

В Лондон ехали в напряженном молчании. Ни одна из девушек не решалась спросить, что станет делать Пэт, если Стеллы не окажется дома или она откажется ее принять.

Довольно скоро потянулись лондонские окраины с гигантскими торговыми центрами и складами. До Ковент-Гарден добирались еще час.

– Нам пойти с вами? – спросила Молли у подъезда.

– Нет, спасибо. Это я должна сделать сама.

Пэт нажала кнопку домофона. Ответа не последовало. Она выждала секунд десять и позвонила опять. Может быть, куда-то вышла? Решимость начала стремительно убывать. Кем она себя вообразила, никому не ведомая Пэт из Мир-он-Си, что вздумала бороться с секс-идолом Стеллой Милтон?

– Да? – раздался голос в динамике. – Кто там? Пожалуйста, отпустите кнопку!

Пэт даже не заметила, что держит палец на кнопке звонка.

– Это миссис Патриция Мередит. – Зря она сказала «миссис». Как будто это прибавляет ей веса.

– Простите, кто?

Она хотела добавить: «Мать Джозефа Мередита», – но сказала иначе:

– Приемная мать Джозефа Мередита.

– Понятно, – ответили из квартиры. – Думаю, вам лучше подняться.

Поднимаясь в лифте, Пэт пожалела, что не переоделась, но какая сейчас разница? Для такого человека, как Стелла Милтон, она все равно не перестанет быть безвестной провинциалкой. Правда, это могло бы придать ей силы к предстоящему бою.

Живая Стелла Милтон ее разочаровала. Она оказалась не похожа ни на дорогую шлюху, ни на сексуально озабоченную классную даму, ни на мотоциклистку в кожаной куртке. На ней был самый обыкновенный белый махровый халат. А без туфель на каблуках она едва ли была выше ее ростом. У Пэт возникло ощущение обманутого человека, но это оказалось даже приятно. Она в жизни встречала куда более эффектных женщин, взять хотя бы их женский клуб.

– Прошу прощения, что не сразу услышала звонок. Я была в ванной. Мне через час уходить.

Пэт облегченно вздохнула. Часа ей хватит за глаза. В крайнем случае придется

Стелле навести марафет чуть быстрее обычного.

– Можно, я присяду?

– Конечно.

Пэт осторожно села, чувствуя себя не в своей тарелке в этом изысканном интерьере. Все равно, что поставить дешевую безделушку на заднюю полку «Мерседеса».

– Ко мне только что приезжал репортер, он расследует историю о том, как вы отказались от Джо, будучи замужем. – К вящему удовольствию Пэт, вся спесь со Стеллы мгновенно слетела. У нее был такой вид, будто она получила удар под ложечку. – Ваш муж выложил факты в редакции «Дейли пост», и они их теперь проверяют. Еще этот журналист спрашивал, каково было растить вашего ребенка, пока вы делали карьеру и выбивались в звезды.

За всю свою сценическую карьеру Стелла никогда так не упивалась своей ролью, как сейчас Пэт.

– И что вы ему сказали?

– Если честно, – спокойно ответила Пэт, – я велела ему убираться.

Стелла прикусила губу. Почему-то она оробела. Чувство собственного достоинства, проявленное этой простоватой женщиной, привело ее в смятение.

– Мне следует вас благодарить?

– Подождите. Не думаю, что вы захотите это сделать. Видите ли, этому журналисту я не стала ничего говорить, но вам скажу. Это ведь сугубо личное и касается только нас двоих. Однажды вы уже разрушили жизнь Джо, когда отказались от него. Это еще можно простить, вы были молоды, а всякий может оступиться, пускай даже вы и были замужем. Но сейчас вы делаете это во второй раз, и теперь у вас нет никаких оправданий. Вы когда-нибудь задумывались, какой причиняете вред и ему, и всей его семье, пока наслаждаетесь обществом взрослого сына?

Стелла, как под гипнозом, сидела напротив Пэт и не шевелилась.

– Вы отдали Джо чужим людям. Никто вас не принуждал. Вы не были несчастной девочкой без гроша за душой, каких мне доводилось знать. На тех еще и родители давили, говорили, чтобы на порог не ступали с малышом в подоле. Они не знали, что делать, ведь им было лет по семнадцать. Денег нет. И они отказывались от детей, но при этом безумно страдали. Вы же были далеко не девочка-подросток и к тому же замужем. Вы отказались от Джо потому, что вам так было удобнее. Точно так же, как теперь вам удобнее взять его назад.

– Но что еще мне было делать? Я не брала его назад, – негромко возразила Стелла. – Я никогда не стала бы его искать. Я не считала себя вправе. Не забывайте – это он меня нашел. Или, точнее, Молли.

Пэт выслушала.

– Я понимаю, что для прессы это трогательная история: Джо нашел свою мать, а она оказалась прекрасной и знаменитой актрисой. Настоящая сказка со счастливым концом. Только для меня все это выглядит иначе. Я чувствую, что он отверг все, что я ему дала. Вы же понятия не имеете, что значит воспитать ребенка! Это значит отказывать себе во всем, чтобы купить ему новую форму, не ездить в отпуск, чтобы дать ему приличное образование, сидеть у его постели, когда он болен, даже если ты сама устала как собака и готова уснуть стоя. Вы ведь даже не знаете, что Джо перенес менингит? Я была с ним в больнице, сидела у его койки две недели кряду и не могла ни есть, ни спать, потому что думала, он умрет. А когда он поправился, знаете, какие были его первые слова? Самые первые?