Вернись из полета!
Шрифт:
Но летчик, увидев Инну, остановился.
— Это вы — техник?
— Я, — сказала Инна. — Самолет готов. В полной исправности.
Летчик хмыкнул, потоптался в нерешительности на месте, посмотрел подозрительно на Инну, перёвел взгляд на «ЯК» и некоторое время разглядывал его с таким видом, будто вместо самолета ему подсунули крокодила.
— Давно техником? — неожиданно спросил он. Помедлив, Инна угрюмо ответила:
— Давно. Месяцев десять.
Он усмехнулся довольно, словно был рад тому, что нашел причину для придирок:
— Так. Значит, десять... Понятно. Ну, а если мотор откажет?
Суженные глаза его смотрели на Инну недоверчиво,
— Почему это он откажет? — возразила она мрачно.
— Тогда как, а?
В голосе его прозвучал упрек, как будто он заранее знал, что именно так и случится. Осуждающе покачав головой, он повернулся и зашагал на К.П.
Вскоре появился техник эскадрильи и, ничего не объясняя, молча стал проверять мотор. Инна, крепко зажав в руке гаечный ключ, смотрела, как он сердито хлопал дверцами, открывал щечки, заглядывал внутрь, пробовал затяжку гаек, зачем-то стучал по деталям...
— Объясните, пожалуйста, в чем дело, — попросила она. — Самолет в исправности. Я так и доложила...
Техник эскадрильи перестал осматривать мотор и неохотно произнес, не глядя на Инну:
— Боится...
— Чего боится? — спросила Инна тихо, прекрасно понимая, о чем он говорит.
— Лететь боится!
— Почему?
— «Почему, почему»!.. — заворчал он недовольно.— А спроси его — почему? Вишь, доложил командиру эскадрильи: «Не полечу на «тройке» — баба самолет готовила!» Уперся: баба — и все тут!
— А-а... — произнесла упавшим голосом Инна.
Хотя ничего другого она и не ожидала услышать, все же ее покоробило от этих слов, сказанных так прямо ей в лицо.
— Да ты наплюй на него! — постарался успокоить ее техник эскадрильи. — Наплюй! Сам он баба! Подумаешь, прынц какой! Не полетит он!
Он ушел, а Инна, прислонившись к крылу, стала нервно вертеть в руках гаечный ключ, ожидая, что же будет дальше.
Вспомнилось, как сразу же по приезде в полк ей пришлось срочно менять на Лилином самолете дутик — небольшое хвостовое колесо. Одной поднять тяжелый хвост самолета и поставить новый дутик было не под силу не только ей, но и сильному мужчине, и она хотела было обратиться за помощью к техникам, работавшим поблизости, но, посмотрев в их сторону, раздумала. Техники, которые прекрасно видели, что она в затруднении, то и дело поглядывали с любопытством и недоверием на нее, девушку-техника, желая увидеть, как же она выйдет из положения. Разозлившись, Инна решила, что не станет никого просить — пусть себе смотрят, если им позволяет совесть! Она подлезла под самолет и — откуда только сила взялась! — одна, без посторонней помощи, спиной приподняла хвост, так что заломило где-то в пояснице. Сменив дутик, Инна с трудом разогнулась и, не глядя на подбежавших к ней техников, прошла к мотору.
«Ну это ты зря! — сказал один из них виновато. — Так и надорваться можно...»
С техниками у нее сложились хорошие, дружеские отношения, а вот некоторые летчики все еще не доверяли ей, садились в ее самолет с опаской.
Лиля, которая слышала разговор Инны с летчиком и техником эскадрильи, подошла к ней и стала успокаивать ее:
— Ты не расстраивайся, Профессор... Не обращай внимания — пусть не летит! Нам с Катей не легче — совсем не пускают... Все постепенно утрясется, вот увидишь! Ну не хочет лететь — и не нужно! Эх, мне бы сейчас...
Но тут же Лиля умолкла, потому что летать ей не давали. На ее «тройке» уходили в полет другие...
Неожиданно рядом раздался веселый голос:
— А
Лиля отошла в сторону, оставив Инну у самолета. Командир эскадрильи Соломатин, прищурив в улыбке золотисто-карие глаза, воскликнул:
— Что у вас тут стряслось? Почему летчиков пугаете, а? Нехорошо это.
Инна молчала, понимая, что своим чересчур уж радостным настроением Соломатин старается как-то сгладить неприятное впечатление, оставленное летчиком.
— Ну-ка, техник, помоги мне надеть парашют! — продолжал он в том же тоне.
С посветлевшим лицом Инна бросилась к нему:
— Значит, вы полетите, товарищ капитан?
— Я.
— А тот лейтенант не захотел... Самолет в полном порядке! — поспешила заверить она Соломатина.
— Отлично! Запустим!
Лиля издали наблюдала, как Соломатин, надев парашют, сел в кабину и начал запускать мотор. Спустя несколько минут ее «тройка», пробежав по взлетной полосе, стрелой ушла в небо. Над аэродромом к Соломатину, который был ведущим группы, присоединились остальные, и все вместе они взяли курс на запад.
«Теперь можно и на КП, к командиру полка»,— решила Лиля и взглянула на своего техника. Инна стояла на опустевшей стоянке и, глядя туда, где от облака к облаку скользили по голубому небу шесть серебристых точек, улыбалась. «Много ли человеку нужно, чтобы почувствовать себя счастливым?» — подумала Лиля, вспомнив, что всего несколько минут назад Инна готова была расплакаться.
— Профессор... Вот видишь, — сказала она.
Обе рассмеялись.
Не успел смолкнуть гул моторов улетевшей эскадрильи, как над командным пунктом вспыхнула зеленая ракета, и по тревоге в воздух поднялась дежурная пара истребителей. В первом, ведущем, Лиля узнала самолет командира полка. Истребители вошли в боевой разворот и начали быстро набирать высоту, скрываясь в облачности. Звук моторов приобрел звенящий оттенок.
Лиля, которая уже настроилась идти на КП, с сожалением подумала, что теперь придется ждать, когда вернется Баранов. Ее беспокоила мысль, захочет ли он разговаривать с ней опять и чем кончится разговор, если он состоится. Заметив в сухой траве одинокую ромашку, она сорвала цветок и быстро пересчитала белые лепестки: повезет — не повезет... Вышло — повезет... Машинально она вложила ромашку за отворот пилотки.
В этот момент снова послышалось гуденье. Лиля прислушалась: почему они возвращаются? Звук все усиливался, нарастая, но из-за проплывавших отдельных облаков самолетов не было видно. Ей показалось, что гудят не «ЯКи», а чужие самолеты... Действительно, вскоре из облака вывалилась группа вражеских истребителей и стала быстро приближаться к аэродрому. Их было шесть. Шесть «мессершмиттов», которые имели явное намерение проштурмовать аэродром. Сейчас они обстреляют оставшиеся на земле самолеты, людей... Где же «ЯКи»? Неужели улетят, не обнаружив врага?
На аэродроме шла обычная работа: техники готовили самолеты к вылету, копались в моторах, на скорую руку латали пробоины, оружейники спешили прочистить и зарядить пулеметы и пушки, от самолета к самолету деловито двигались машины с бензином, маслом, снарядами... Воздушные налеты не были редкостью и поэтому не вызвали никакой паники. Каждый, кто находился на земле, услышав незнакомый гул, с тревогой поглядывал вверх, спеша за оставшиеся до налета секунды что-то доделать, закрепить, завинтить, надеясь успеть еще отбежать в сторону от самолета и укрыться от обстрела в траншее или просто упасть плашмя на поле.