Вернись, любовь!
Шрифт:
— Он не станет меня слушать, — покачала она головой.
— Я могу с ним поговорить.
— Лучше не надо. — Она криво усмехнулась. — Боюсь, этот разговор закончится дракой.
— В таком случае тебе нужно выждать какое-то время, а потом снова попытаться с ним объясниться. Я умываю руки. Мы не будем вместе, но я все равно желаю тебе счастья. Прости меня. Я думал, что поступаю верно.
Коул протянул ей носовой платок, и она вытерла слезы. Валери чувствовала себя опустошенной. Она надеялась, что этот кошмар когда-нибудь
— Ты полетишь со мной в Токио?
Она застонала.
— Коул, ты же только что сказал, что не станешь больше преследовать меня!
— На сей раз я предлагаю тебе дружбу. Тебе лучше уехать на время, хорошенько отдохнуть. Вернешься в Мемфис с новыми силами, и Арнольд примет тебя с распростертыми объятиями. Ты права: я виноват в твоих бедах. Позволь же мне исправить ошибку. Дай мне шанс, Валери. Я умею дружить, спроси у своих братьев.
— Я не хочу в Токио.
— Ты же там ни разу не была. Уверен, ты влюбишься в этот город.
— Никогда не понимала, почему тебе не нравится Мемфис. Здесь столько возможностей…
— Мемфис мне никогда не нравился. Я стремился туда, где меня никто не знает. И теперь я счастлив. Валери, давай улетим вместе. Пожалуйста!
— Я подумаю, — сказала она. — Мне нужно немного поспать. Сейчас я совершенно не соображаю. Забери бутылку с вином, пожалуйста. И убери куда-нибудь эти подушки!
Коул быстро навел порядок в комнате, включил торшер, загасил свечи и укрыл Валери, скорчившуюся на кровати, теплым пледом. Пожелав ей спокойной ночи, он целомудренно поцеловал ее в лоб и вышел за дверь.
— Что мне делать? — прошептала Валери, глядя в окно на яркую луну. — Даже посоветоваться не с кем! Одри отругает меня за безрассудство, мама забудет о том, что я говорила, через пять минут, братья осудят и, чего доброго, обвинят Коула во всех грехах. Как же мне поступить? О, Арнольд, я ведь действительно тебя люблю! И почему я раньше этого не понимала?
Если ты поедешь в Токио с Коулом, то наверняка снова станешь его любовницей, сказал ей внутренний голос. Он соблазнит тебя в два счета. Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься в его постели. И вот тогда дороги назад точно не будет. Арнольд никогда тебя не примет обратно.
Это настоящая проверка для моих чувств, подумала Валери, вертя на пальце золотое кольцо. Я должна поставить точку в своих отношениях с Коулом. Мы никогда не будем друзьями, это абсурд. Однако, если я хочу помириться с Арнольдом, я должна быть абсолютно уверена, что у меня не осталось никаких чувств к Коулу. Я хочу быть достойной такого замечательного человека, как Арнольд. Решено, еду в Токио.
14
— У тебя только один чемодан и маленькая сумка? — удивился Коул, загружая ее вещи в машину. — Впервые вижу женщину, которая так мало взяла с собой вещей, уезжая за границу.
— В чемодане только самое необходимое, —
Она стояла рядом с автомобилем, сунув руки в карманы нового светло-сиреневого плаща. Под ногами были лужи — снег растаял и зарядил дождь. К счастью, в день отъезда небо было ясным.
Валери провожали братья. Рене еще час назад увезли в клинику — психиатр уверял, что она пойдет на поправку в кратчайшие сроки. А Одри отказалась выходить из своей любимой кухни, чтобы попрощаться с Валери, заявив, что «девчонка совсем спятила».
— Валери, можно тебя на минутку? — спросил Росс.
— Да, конечно. — Она обменялась взглядами с Коулом.
Оба знали, что братья решили провести душеспасительную беседу, которую откладывали до последнего.
— Я вас слушаю. — Валери подошла к ним. — Что хотите сказать?
— Просто будь осторожнее. — Джаспер грустно улыбнулся. — Ты уже взрослая, и мы не можем тебе ничего запретить…
— К сожалению, — вставил Росс.
— Да, к сожалению. — Джаспер вздохнул. — Очень жаль, что так получилось с Арнольдом…
Эдвард, переминавшийся с ноги на ногу, вдруг не выдержал:
— Да что творится у тебя в голове, Валери?! Неужели ты не понимаешь, чем закончится эта поездка? Ты вернешься одна, с разбитым сердцем. Снова! Коул классный парень и наш лучший друг, но когда дело касается тебя… Он же бабник, Валери!
— Я в курсе, — спокойно ответила она.
— Ты до сих пор любишь его? — спросил Росс.
— Нет. Меня влечет к нему… физически. Не больше.
— Этого вполне достаточно для того, чтобы ты опять натворила глупостей.
— Я и так дров наломала — до следующей зимы хватит.
— Что верно, то верно, — хмыкнул Джаспер.
— Ребята, я очень ценю вас за то, что вы волнуетесь за меня. Однако я сама во всем разберусь.
— Зачем ты едешь с ним? — спросил Эдвард. — Просто ответь: зачем?
— Хочу понять, насколько сильно я к нему привязана.
— А по-другому это никак нельзя узнать?
— Боюсь, что нет, — покачала головой Валери. — Вы, наверное, считаете меня ненормальной. В определенном смысле так и есть. Я немного спятила от того, что тут произошло за последнюю неделю. Когда я отпрашивалась с работы, мне без вопросов предоставили небольшой отпуск, потому что вид у меня был тот еще… И мне действительно нужно привести мысли в порядок.
— Сомневаюсь, что ты правильно поступаешь, улетая с Коулом. С ним твои мысли еще больше запутаются.
— Поживем — увидим.
— Когда ты вернешься назад? И что сказать Арнольду, если он спросит, где ты?
— Он не спросит. Сомневаюсь, что он вообще будет вам звонить. А я вернусь, когда почувствую, что полностью во всем разобралась.
— То есть лет через десять, — усмехнулся Эдвард.
— Не могу сказать точно, — улыбнулась Валери. — Может быть, и через пятнадцать.
— Эй, мы опоздаем на самолет! — крикнул Коул.