Верное сердце

Романов Константин Константинович

— Глаза… У тебя глаза почти такие же, как у нас, — сказал Лорлин флегматично, но для чудовища весьма удивлённо.

— Помоги им!

Лорлин кинулся обратно, но в том не было смысла. Раненые родственники отступали, двое несли между собой Ахайру. Эндаррии Нарнетт не увидела.

— Где она?! — не своим голосом рявкнула Нара.

— Уходим, дитя! — выдавил Кортлеус. — Ещё немного, мы погибнем!

Она стремглав кинулась в самую гущу чудовищ. Косые и размашистые удары приходились по спине, один раз с неё сорвали капюшон, выдрали клок волос. Боли она не

чувствовала, но чувствовала нужду. Острую, как никогда.

— Эндаррия! Голос, подай голос!

В ответ многократное шипение. Лорлин прикрывал её, как мог. Пока она в тусклом свете не увидела, как вожак тварей, крутя головой, откусывал от мёртвой прабабушки части не менее мёртвого тела.

— Нет!.. Нет! НЕТ!!!

С трудом дозорный вытащил её из пекла, потащил за собой. Они неслись вперёд, пятеро раненых, измождённых. Не были они людьми, даже она. Одни чудовища спасались от других. Собрав остаток сил, четверо трансформировались. Двое схватили лапами Нару, потянули вперёд, постоянно стуча крыльями о стены туннеля. Двое замыкали, старались задержать летящих следом.

Выбрались наружу. Убитую горем Нарнетт словно прошибло остриём насквозь — в свете восходящего солнца у лежащей мордой в землю Кливы копошились несколько упырей, что лакомились свежей плотью.

Сверкнуло. Восходящее солнце пропало. Нарнетт словила знакомое ощущение, как когда-то. Непогода. С непогодой они станут сильнее. Это конец.

Стук палкой. Несколько раз, в определённой последовательности. Она подняла взгляд на холмик недалеко от туннеля — отшельник с верным спутником спокойно наблюдали за ними. Но природа выражала протест.

Волны корней появились из ниоткуда. Они обошли рухнувших на землю беглецов, кинулись на вылетающих из норы упырей. Тех пробивало насквозь, прижимало к горной скале и расплющивало головы. Дошло до того, что корни начали сплетаться в узлы, в символы. Символы эти наложились на выход из туннеля. Волшебная дверь с зазорами заперла чудовищ. Редкие корешки пробивались сквозь щели, дабы поразить подземников.

Отшельник появился над ней, возвысился неприступным утёсом. Вампиры окружили её, теперь они не боялись отшельника. Даже с учётом того, что все были ранены. На этот раз посох он направил навершием прямо на её голову, начал говорить:

— Вижу… Твоя трансформация слишком обострилась. Глаза почти такие же, как у них. Нечеловеческие.

— Из-за тебя… — проревела она, лёжа на четвереньках. — Они убили мою прабабушку! Из-за тебя, ты бросил нас!

— Или бы умер там, как и она, — спокойно сказал он. — Они не трогают меня, если я не трогаю их. Мне нужно вернуть их доверие. Из-за тебя. Многих я побил в этот час.

— Оружие… — выдавила Нарнетт. — Было бы у меня оружие, ты бы уже был мёртв!

— У тебя есть оружие, — парировал он. — Твой разум. Пока ещё человеческий. Используй его.

Она упёрлась головой в землю.

— Ты играешь со мной… — проговорила девушка. — Чего ты добиваешься, какие твои мотивы?

Он присел на корточки. Протянул руку, словно хотел погладить её голову, но навстречу его руке двинулись

сразу две когтистые лапы родственников. Руку он убрал и сказал:

— Уговор. Дай мне залезть в твою голову. Дай изучить твои сны.

— Ни за что, — прошипела Нара.

— Значит, тебе плевать на свою семью?.. — начал давить он на совесть. — На обе семьи? В следующем году упыри пойдут на юг. Сначала они сожрут всех, кто прячется в горных замках, ибо большая их часть всё равно пребывает в бесконечных спячках. А к концу весны начнут гореть ваши северные селения.

— Хотели бы, уже сожрали всех, — процедила Нара злобно, продолжая смотреть на опавшие листья под собой. — Значит, им приказано не лезть никуда. И я полагаю, командует ими не та тварь с железкой на голове.

— Не витай в облаках, девочка, — проговорил Абалтун весьма доверительным тоном. — Я могу помочь. С помощью моих таинств их можно навечно замуровать здесь. Только дай мне изучить себя.

Послышался очередной вой. С соседнего склона. Кажется, существа начали выбираться через другой туннель.

— Почему же при первой нашей встрече ты не взял всю информацию, какая тебе нужна? — спросила она.

— Потому что я усыпил тебя, усыпил твой разум. Во вне разума человек не видит снов. Мне нужно твоё добровольное согласие, Нарнетт. Чтобы мы вместе сделали это. И тогда всё вернётся на свои места.

— Нужно уходить, — процедил Кортлеус. — Они идут с того склона. Кто-то летит. Дитя, торопись.

— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда, — злобно сказала герцогиня. — Эта земля — моя. И я буду защищать её, чего бы мне это ни стоило.

— Животная ярость и инстинкты в твоих глазах, — отвечал Абалтун. — Это больше не ты. Не та миловидная девица, на чьих хрупких плечах лежала судьба герцогства. Теперь ты настоящее чудовище. Как я, как они. Как все мы.

— Уходи за горы вместе со своей магией, — приказала она. — Иди на север, туда, где не живут мертвецы. Иначе я уничтожу тебя. И твой очередной «Цветник». Этот сад занят, отшельник. Как и мой разум. Занят мною, одной мною, настоящей, живой.

Он недовольно покрутил головой. Волк за его спиной взглянул на него по-человечески, словно что-то ментально сказал ему. Но тот не повёл бровью. Вампиры обернулись упырями, двое схватили вещи с убитой кобылы, двое взяли за руки Нарнетт, пятый прикрывал их, летя последним. В воздухе, пока они не долетели до крон деревьев, Нара взглянула вниз. Абалтун стоял в окружении подскочивших упырей. Вражды между ними не было.

Глава 4. Битва под тысячекратным эхом

— Ты знала её совсем немного, — Мэльдан поставил чашку на стол, ложкой ещё раз помешал сахар. — Откуда такая привязанность, что целую неделю тоска?

— Не знаю, Мэль, — Нарнетт продолжала рассматривать себя в карманное зеркальце. — Возможно, это на подсознательном уровне заложено. Я почувствовала близкую кровь, хотя человеческой крови в ней не было. И боялась потерять её.