Верность Отчизне. Ищущий боя
Шрифт:
И только в мае, когда в овраге стаял снег, нашли тело командира полка с орденами и Звездой Героя на груди. Похоронили Льва Шестакова на центральной площади в Проскурове, за освобождение которого он отдал жизнь. Он погиб, когда ему было 29 лет. Память о нем чтил весь полк — так мы чтили память о Солдатенко.
Механик по вооружению, художник-самоучка Алексей Южаков нарисовал его портрет. Долго я смотрел на молодое мужественное лицо Льва Шестакова, на его умные, спокойные глаза, думая о его героических делах.
В дни ожесточенных боев севернее Проскурова был сбит и пропал без вести молодой способный летчик Сергей Крамаренко.
После гибели Шестакова полк принял бывалый командир, отважный боевой летчик Павел Чупиков. Под его командованием полк сохранил все свои старые традиции, приумножил счет побед: летчики били врага над Советской Белоруссией, а теперь участвуют в освобождении братского польского народа. Новые товарищи рассказывали мне, что плечом к плечу с войсками фронта сражается Первая армия Войска Польского, что в боях отличались польские летчики, проявив мастерство и отвагу. С первого взгляда видно, что здесь, как и в старом полку, живут одной семьей, чтят традиции, гордятся победами товарищей. Командир внушает чувство уважения: сразу видно, человек он волевой, энергичный. Его светло-серые глаза смотрят зорко, проницательно. Он статен, подтянут, на вид ему лет тридцать. Лицо загорелое, обветренное, к вискам от уголков глаз тянутся морщины, как бывает, когда летчик, прищурившись, подолгу смотрит на солнце. Видно, полковник с утра до вечера на аэродроме или в полете.
По всему чувствуется, что командир он требовательный и в то же время заботливый и, как его предшественник, многое делает для сплоченности боевого коллектива.
ВХОЖУ В ЖИЗНЬ ПОЛКА
Заканчивая беседу, полковник обратился к начальнику штаба:
— Яков Петрович, вы на КП за меня останетесь, а я покажу товарищу капитану местонахождение эскадрилий. Пойдемте, товарищи офицеры.
Когда мы вышли, командир, который умел давать краткие и меткие характеристики людям, сказал:
— Почти вся история полка прошла на глазах начальника штаба. Он хорошо говорит, владеет пером. Умеет не только поставить задачу и разъяснить ее летному составу кратко и интересно, но и обобщить боевой опыт, который так необходим для учебы.
Замполит Асеев заметил:
— Яков Петрович записывает все события. Записи бережет. Они действительно представляют собой большую ценность. На них должно учиться молодое поколение летчиков и техников.
Навстречу нам шел паренек лет пятнадцати, в комбинезоне. У него было подвижное, энергичное лицо, решительная походка.
— Давид, подойди, представься моему заместителю, — говорит полковник и добавляет: — Это сын нашего полка.
Паренек подошел, вытянулся в струнку и отрапортовал:
— Товарищ командир, моторист комсомолец Давид Хайт!
Отпустив его, Павел Федорович сказал:
— Много ему пришлось пережить. Потом узнаете подробнее. У нас все его очень любят, и он горячо предан нашему полку, дисциплинирован. Способный, смелый паренек. Он работает мотористом самолета лейтенанта Васько, и Васько им очень доволен. Давид будет вашим ординарцем. Думаю, и вы останетесь им довольны. У вас, как инструктора, глаз наметанный, есть педагогический опыт. Вы будете следить за его развитием. Согласны?
Согласился я охотно. К деятельным, смелым и дисциплинированным ребятам всегда отношусь
К нам подходит статный, подтянутый летчик. Это командир третьей эскадрильи, Герой Советского Союза майор Андрей Баклан. Он докладывает, что у КП эскадрильи собрались летчики и техники. Все вместе идем к стоянке самолетов.
Вдруг Чупиков кого-то позвал:
— Зорька, Зорька, скорее сюда!
Да это медвежонок! Спешит к нам, переваливается, глазки у него весело блестят. Вот он встал на задние лапы, передними еле доставая до плеч командира.
Чупиков гладит забавного косматого медвежонка по широкому лбу:
— Наш баловень просит угощения.
Титаренко протягивает мне кусок сахара:
— Угостите Зорьку, товарищ капитан.
Медвежонок живо слизнул сахар с моей ладони и затрусил рядом с нами.
— В полк он попал двухмесячным малышом, — рассказывает командир. — Вот какая у него история. Крестьяне из Ужгородского района, освобожденного от фашистов, подарили медвежонка маршалу Новикову. А маршал — нам. Старший лейтенант Дмитрий Нечаев выпросил у нашего врача Шалвы Капанадзе хирургическую перчатку. Отрезал резиновый палец, проколол, натянул на бутылку с молоком и выкормил медвежонка. Зорька у нас проказница. Каждый день жди какой-нибудь выходки. Недавно в бочку с хлебным квасом залезла, перепугала официантку и сама испугалась. А летчики хохотали до упаду. Да у них еще зверушки есть. Где-то подобрали раненого зайчонка, ворону с подбитым крылом вылечили, завели собачку Кнопку… А вот и Зорькин укротитель! Знакомьтесь.
Крепко жму руку молодому широкоплечему летчику Дмитрию Нечаеву. Он говорит:
— Зорька перелетает с аэродрома на аэродром на «ЛИ-2». «Налет» у нее большой. Прекрасно знает распорядок дня, ходит с нами в столовую. Смотрите, сейчас будет представление.
Черная юркая собачонка — это и есть Кнопка, — задорно тявкая, пробегает перед носом Зорьки. Но медвежонок успевает ее схватить. Кнопка жалобно завизжала.
— Придушит он собачонку! — всполошился я.
— Что вы! Визжит Кнопка с перепугу: на помощь зовет. Вот увидите — потом снова в бой полезет.
В самом деле, медвежонок держит Кнопку осторожно, не причинив никакого вреда.
Дмитрий Титаренко вызволяет Кнопку. Она дрожит, лижет ему руки. А очутившись на земле, вдруг с тявканьем лихо кидается на медвежонка. Он ворчит для острастки, шлепает ее лапой, и она отлетает в сторону под дружный смех летчиков. А Зорька как ни в чем не бывало бежит вперевалку рядом с нами.
— Смеешься над выходками Зорьки — и словно отдыхаешь, — говорят мои новые товарищи. — Ведь иногда так нужно отвлечься, особенно после напряженных боев.
ДРУЖБА
После знакомства с эскадрильями я вернулся на КП и по просьбе командира и замполита кратко рассказал о своих бывших однополчанах. Потом меня обстоятельно вводили в курс моих обязанностей.
Предстояло изучить по карте район будущих боев, тактику действий полка, повадки воздушного противника.
Внимательно вглядываюсь в карту, пока Яков Петрович подробно знакомит меня с обстановкой на левом крыле фронта, ближе к которому находится наш аэродром. Войска ведут бои за расширение плацдармов в районе Магнушева и Пулавы. Одновременно войска правого крыла овладевают плацдармами в районе Пултуска и Сероцка, где противник наносит сильный контрудар.