Верность Отчизне. Ищущий боя
Шрифт:
И я делаю необычную фигуру, которая никогда не отрабатывалась. На вираже достигаю предельного крена. В глазах темнеет от перегрузки. Но все же делаю «полубочку». Происходит то, чего я добивался: фашистские асы проскакивают вперед.
Они потеряли меня из виду. Я же оказался у них под хвостом. Выворачиваюсь и из атакуемого перехожу в атакующего. Гонюсь за врагом, но немцы сделали «горку». Разрыв между нами увеличился. Я не мог открыть огонь. Они улетели на запад.
От района боя нельзя уходить далеко. Грожу кулаком вслед фрицам: «Еще встретимся,
Жигуленко продолжает кружить в стороне, ниже меня. Делаю переворот, и мы уже рядом. Ждем несколько минут. Но бомбардировщики не прилетели, асы не вернулись.
И вот мы с Жигуленко на своем аэродроме, где нас с нетерпением ждали товарищи, а особенно Саша Колесников и Вася Мухин. Их самолеты были повреждены, но посадку они произвели благополучно.
В тяжелых схватках дружба наша становилась все крепче. И это подтверждал каждый полет.
Много раз мы летали вместе с Евстигнеевым на сопровождение бомбардировщиков, а здесь, на Днепре, в основном на прикрытие войск. В тот же день, 15 октября, Евстигнеев со своей четверкой, а я со своей (Кирилл — в ударной, я — в сковывающей) вылетели на прикрытие танкистов 5-й гвардейской армии, которой командовал генерал Ротмистров. Они должны были прорвать вражескую оборону. Невольно вспомнились бои под Прохоровкой, где славные танкисты разгромили хваленые танковые дивизии фашистов.
Прилетаем в заданный район. И сейчас же появились две пары фашистских охотников. Решение такое: в бой с ними активно не вступать, отбивать атаки короткими очередями. И не подставлять хвост — как мы говорили, ушки держать топориком. Они летали на повышенных скоростях и могли появиться с любого направления.
Построили боевой порядок и маневр так, что все время видели охотников и не позволяли им сковать нас боем, оттянуть в сторону от наших войск. Они, очевидно, решили, что орешек не по зубам, — ушли. Зато через некоторое время появилась большая группа истребителей — видимо, охотники вызвали их по радио. Тут уж пришлось вступить в бой.
Они накинулись на четверку Евстигнеева — она была к ним ближе. Я сверху ринулся на истребители. С ходу сбиваю самолет. Евстигнеев, искусно маневрируя, занимает выгодное положение для атаки и сбивает второй. Противнику явно не хочется вести бой. Но инициатива за нами, и наши летчики, умело взаимодействуя парами, организованно и слаженно атакуют врага.
Еще один самолет сбит Евстигнеевым. Бой продолжается минут двадцать. Гитлеровцы, потеряв три самолета и не выдержав напора, уходят на запад, не сбив ни одного нашего самолета.
В тот же день наша восьмерка получила благодарность от командования.
И таких вылетов было немало: летчики 5-й воздушной армии надежно прикрывали наземные войска, и даже на короткое время фашистам не удалось захватить инициативу в воздухе.
В боях над Днепром полк окреп и возмужал. Вырос счет эскадрилий. У Мухина и Брызгалова появилось по пяти сбитых. Мне удалось за десять дней боев сбить 11 немецких самолетов. Большого успеха добились Кирилл Евстигнеев, Алексей
Потерь почти не было, росли опыт и мастерство.
ВСЕГО НЕ ПРЕДУСМОТРИШЬ
19 октября 1943 года на нашем крыле фронта большое и радостное событие: освобождена Пятихатка.
На следующий день командир части сообщил нам о переименовании фронтов: наш Степной переименован во Второй Украинский, сосед слева, Юго-Западный (его поддерживала 17-я воздушная армия), — в Третий Украинский, а сосед справа, Воронежский фронт, где наш полк начал боевую деятельность, — в Первый Украинский.
В тот день получаю задание: прикрыть район Пятихатки. Я удивлен: ведь наши войска подвинулись вперед! Командир пояснил:
— Там, на железнодорожной станции Пятихатка, противник оставил много техники. Танкисты так быстро продвигались вперед, что он не успел ничего вывезти и уничтожить. Есть данные, что немцы готовятся нанести бомбовой удар с воздуха по железнодорожному узлу. Полетите на пределе, поэтому в затяжной бой не вступать! Надо дерзкими атаками быстро отогнать противника. Главное внимание — в южном направлении.
И вот мы над Пятихаткой. Действительно узел забит: на путях эшелоны, оставленные гитлеровцами при бегстве. Ждем противника. И он появился. Это группа пикирующих бомбардировщиков. Летят без прикрытия. Очевидно, враг рассчитывает, что наша истребительная авиация еще не перебазировалась. Мы устремились навстречу «юнкерсам» и разметали их на дальних подступах.
Наутро получен приказ о нашем перебазировании из Касьян в район Пятихатки — в Зеленую, ближе к наземным войскам.
Перелетели к вечеру.
Аэродром невдалеке от переднего края. До нас доносится артиллерийская канонада, гул орудий. В тот вечер мы долго смотрели на запад. Линию фронта освещали огненные разрывы снарядов, багровое зарево пожаров. Мы односложно переговаривались:
— Да, тяжело приходится нашим товарищам на земле. В боях и день, и ночь…
Вместе с нами на аэродром сел уже давно знакомый нам братский 193-й авиаполк. Вместе мы сопровождали «ПЕ-2» бомбить мост в районе Днепропетровска. А теперь Днепропетровск возвращен Родине.
В Зеленой получаем задачу прикрывать на главном, Криворожском, направлении наши наземные войска, которые глубоко вклинились в расположение немцев. Танкисты 5-й гвардейской армии уже дрались в районе Кривого Рога. Мы были на острие наступления наших войск, поэтому воздушный противник мог появиться неожиданно, со стороны флангов. Надо было атаковать его так же внезапно.
Однажды командир поставил перед нами задачу прикрыть тыловые объекты фронта. Наши фланги были открыты, рыскали фашистские охотники, и командование выделило для выполнения задачи несколько пар. Я должен был полететь четверкой, в том же составе, что и несколько дней назад: с Мухиным, Колесниковым и Жигуленко. На земле до мелочей продумали, как будем вести бой. Казалось, ничего не упустили.