Верность Отчизне
Шрифт:
Приближаюсь к эшелону. На малой высоте открываю огонь, веду его вдоль состава. Из вагонов на ходу выскакивают солдаты. Зенитчики начеку, открывают бешеный огонь по нашей паре. Делаю противозенитный маневр, передаю по радио Руденко:
— Атакуй паровоз под углом девяносто градусов.
Руденко с бреющего полета наносит меткий удар: паровоз окутался дымом и паром. И остановился. Эшелон вез автомашины и, очевидно, воинскую часть — вероятно, их перебрасывали на усиление померанской группировки. Продолжать атаки по вагонам под яростным зенитным огнем
Как всегда, и сейчас нам помогли четкое взаимодействие пар, взаимная выручка и замечательные качества наших самолетов.
Вскоре после возвращения нашей группы из-под Кенигсберга, с правого крыла фронта, крупнокалиберная дальнобойная артиллерия стала методически обстреливать наш аэродром: немцы хорошо знали его координаты.
Однажды мы с Титаренко, проявив пленку ФКП в фотолаборатории — домике на окраине летного поля, — отправились обедать. А через несколько минут — артналет. Снаряд снес полдерева, стоящего у фотолаборатории, осколки выбили окно.
Артиллерийские снаряды рвались в расположении стоянок и наносили урон материальной части. В соседнем полку было уничтожено три «ЯКа».
Мы пытались с оздуха подавить немецкие батареи, но они были хорошо замаскированы, к тому же противник часто менял их позиции.
Нам пришлось перебазироваться на новый аэродром, расположенный у поселка Вартницы, немного дальше от линии фронта. Грунтовой песчаный аэродром был сооружен инженерным батальоном за короткий срок на узкой просеке, вырубленной в сосновом лесу. При взлете и на посадке приходилось особенно внимательно выдерживать направление.
Лес часто прочесывали — там скрывались гитлеровские вояки; как правило, они сопротивления не оказывали. На аэродроме то и дело появлялись «гости»: солдаты и младшие чины, сдававшиеся в плен. Как-то пленные сообщили, что в чаще леса в землянке отсиживаются офицеры. Несколько наших однополчан, и среди них неизменный переводчик Давид Хайт, по приказу командира вооружились автоматами и отправились к указанному месту. Первым с криком «Хенде хох!» ворвался в землянку Давид. Гитлеровцы были деморализованы, отстреливаться не стали и сразу сдались в плен.
А по дорогам шли и шли с котомками немцы из гражданского населения — убедившись, что воины Красной Армии их не тронут, беженцы возвращались в села и города. Дети выстраивались с котелками у наших походных кухонь… Да, много мыслей и воспоминаний теснилось в голове при этой картине.
Командир получил приказ направить группу летчиков в район Старгарда (Штаргардта) — на правое крыло фронта, где наши войска плечом к плечу с воинами Первой армии Войска Польского вели наступательные бои. Одновременно шло наступление и войск Второго Белорусского фронта под командованием маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. Противник отступал к северу.
Господство в воздухе было на стороне воздушных армий обоих фронтов. Однако в направлении крупного узла железнодорожных и водных путей
Фашисты перебрасывали в район Альтдамма самолеты последнего образца и отборных асов. Как водится, их снимали с тех фронтов, где немецко-фашистские части без боя сдавались англо-американским войскам.
Гитлеровские охотники в районе восточнее Альтдамма стали неожиданно нападать на советские штурмовики и бомбардировщики. Сначала им удалось выиграть несколько воздушных боев. И фашисты, очевидно, решили, что асы нанесут поражение нашей авиации и изменят воздушную обстановку.
Командир решил возглавить группу, в которую входили Куманичкин, Титаренко, Азаров, Громов и еще несколько летчиков. Мне, как заместителю командира, приказано остаться на аэродроме в Вартницах и вылетать по вызову Чупикова и с КП авиасоединений на усиление.
Тщательно разработав план действий, командир собрал летчиков на КП и четко объяснил задачу. Группе приказано сесть в нескольких километрах от переднего края, на восточном берегу озера Медве, и вылетать на охоту в район юго-восточнее Альтдамма. На аэродроме должно вестись тщательное наблюдение за воздухом. Наши товарищи будут вылетать и наперехват противника «по-зрячему», как только он покажется. И, застигнув его врасплох, наносить удар.
Полковник предупредил летчиков, что условия предстоят нелегкие. Аэродром необычный: узкая и длинная бетонированная полоса, с которой прежде взлетали немецкие самолеты «Мессершмитт-163». Сейчас весенняя распутица: грязь с обеих сторон обступила полосу. А она так узка, что малейший просчет при посадке и взлете может привести к аварии.
Летчиков трудности не пугали. Аэродром на бетонированной полосе сразу же окрестили «засадой». Летчики оживленно обсуждали ее преимущество:
— Немцам и в голову не придет, что среди моря грязи, рядом с передним краем — наши самолеты. Хорошо придумано! Фрицам со страху покажется, будто мы из-под земли поднимаемся!
Сборы недолги: в полдень все готово, самолеты осмотрены, маршрут, условия полета и посадки изучены.
С волнением провожаем друзей на опасное задание: — До встречи в воздухе! Возвращайтесь с победой!
Отвечаю за действие каждого
Почти каждый день мы вылетали по вызову командира и с КП авиакорпуса на север, к Альтдамму и к озеру Медве, которое служило нам ориентиром для выхода в район боевых действий.
Вылетая на правое крыло, мы преодолевали значительное расстояние и драться могли лишь непродолжительное время. Но даже в коротких схватках удавалось наносить воздушному врагу немалые потери.
Действовали мы южнее Альтдамма небольшими группами, совместно с истребителями авиакорпуса генерала Савицкого: они удерживали господство в воздухе, активно вели боевые действия, прикрывали войска и сопровождали бомбардировщики.