Вернуть Боярство 10
Шрифт:
Четвертый из присутствующих молчал, но и его взгляд был красноречив — Бао Чэнь не нашел в его глазах поддержки. Впрочем, Полозьев себя не обманывал — за него вступились лишь потому, что его Род сейчас слишком важен и полезен оккупационным войскам. Именно поэтому, когда их Глава принял спорное решение переметнуться на сторону победителя, им навязали политические браки и даже не стали слишком сильно грабить, ограничившись тем, что бывшие купцы будут поставлять всё необходимое для наступающей армии и помогать поддерживать порядок на захваченных землях. Их терпели, но не любили — просто молодой Бао был слишком глуп и неопытен, что бы высказать свое пренебрежение
А ещё его Род был сильнее всей пятерки Циньских Кланов, что сейчас собрались здесь, вместе взятых. Четверо Старших Магистров, десяток Младших, более полусотни Мастеров и пять с половиной тысяч штыков преданных гвардейцев… Притом не таких, как у его вынужденных не то союзников, не то хозяев — на двоих обученных и экипированных солдат трое вчерашний крестьянский сброд. Нет, гвардия Рода Полозьевых, пусть и не отличалась особой мощью, но была взращена на одних из самых дорогих алхимических эликсиров из тех, что можно достать за деньги, тщательно обучена и хорошо экипирована. Случись этой ораве схлестнуться с их войсками — от циньских горе-вояк уже через полчаса и мокрого места не осталось бы…
Но чего уж теперь сожалеть о том, чего не случилось? Роман Полозьев в глубине души был несогласен с выбором Главы Рода, но не мог не признать — для них это был лучший выбор в сложившейся ситуации. Разгром и истребление, обнищание и потеря всего, что есть, или сдача на милость победителю — так повернулась судьба.
И аргументы Главы были просты, понятны и неоспоримы. Они клялись в верности Романовым и Империи — но вот только и те, и другие в последние десятилетия позабыли о том, что любая верность это договор двух сторон, а не одной стороны. При нынешних же властях Империя перестала заботиться о своём народе — так чего за неё цепляться?!
Налоги каждые несколько лет возрастали, имперские чиновники, без твёрдой руки из центра, что периодически проверяла бы их деятельность, совсем распоясались, ворую государственные деньги и вымогая взятки, власть стала весьма условной, население нищало и искало малейшую возможность перебраться в иные края — в общем, провинция медленно закипала недовольством.
Недовольны были дворяне, с которых требовали всё больше — либо увеличенные налоги и оплата выдуманных на ходу, в администрации края сборов, либо крупные и регулярные взятки ради того, что бы подобного избежать… А то и вовсе вынуждали отписывать долю доходных предприятий определенным людям, через которых проживающая здесь немалом количестве Хабаровская ветвь Рода Романовых успешно набивала карманы. И это если речь шла о знати — у простолюдинов из числа купцов либо магов, обладающих только личным дворянством, дела обстояли ещё хуже.
Недоволен был и народ. Причем что мещане, что крестьянство — поборы и недоимки безжалостно выколачивались из людей, должников, бывало, и с молотка целыми семьями продавали, даже если те были свободными людьми, а не крепостными, цены на продовольствие в городах искусственно завышались, а в деревнях, наоборот, за выкупаемый в приказном порядке урожай недоплачивали…
Хабаровский край, некогда славный и сытный, полный крепостей и войск, славный своими победами щит против Цинь, захиревал. Петроград был далеко, представителей действительно сильных боярских Родов здешний губернатор, тезка Императора Николай Осипович Романов не трогал, справедливо опасаясь получить по сусалам (был прецендент, когда обнаглевший сверх меры представитель правящего Рода внаглую попробовал забрать у Чарторыжских крупный завод по переработке магической древесины. Едва Боярскую Думу не подняли
Бояре тоже были недовольны — Романов, полностью разделяя нелюбовь своего Рода к этому сословию, наступал им на пятки везде, где мог. И пока он не переходил определенной черты, действуя в рамках правил, царского родича приходилось терпеть и им. Но это всё было половиной беды — вторая её половина пришла, когда Николай затеял «реформы», поставив заместителем генерал-губернатора по военным вопросам собственного старшего сына, Михаила Романова.
И понеслось! Край, граничащий со сверхдержавой, в котором базировалось несколько армий, множество крепостей, славный своими воинскими традициями и казаками, поселения первопроходцев сохранивших до сей поры, начали, как выразился губернатор, «оптимизировать». Тогда-то и родилась где-то в кабаках мудрая, хоть и крамольная присказка…
Мчится по России тройка — Колька, Мишка да реформа!
Мчалась она, надо признать, пока лишь по их краю… Но легче от этого не становилось, да и учитывая слухи о том, как царствует самый главный Николай в краю русском, никто не сомневался, что и по остальной Россия клятая тройка промчаться успеет, дай только срок… Народ российский, самый обычный люд, не обладающий особым образованием, не являющийся ни высокими политологами, ни интеллигентами, тем не менее обладал своей, собственной мудростью.
— Народ, Рома, — говаривал порой, в сумрачный, вечерний час после нескольких лишних чарок водки его отец, один из Старейшин Рода. — Он ведь неглупый, народишко-то наш, совсем даже не глупый, в нём своей, внутренней мудрости поболее, чем в любом высоколобом аристократе. Ты не смотри, что мужик простой порой двух слов связать не может — это всё от жизни тяжелой, не до того ему, мужичку-то, частенько. Ему ж, бедолажному, не до образований, не до политики или там экономики — ему б семью прокормить… И потому он поначалу, порой, не понимает, что к чему — но быстро, ой быстро разбирается. Народ, Ромка, у нас такой — он нутряным, глубинным чутьем мерзавца и сволочь чует. Вот и клянут на все лады и Романовых, и нас всех, знать то бишь, заодно. Эх, какую страну просира…
Отец Романа был в юности простолюдином. Но талантливым — мать рассказывала, что когда её отец, Глава Рода, понял, сколь талантливый чародей ему попался на глаза, сделал всё, что бы тот стал частью их Рода. Даже собственной дочери не пожалел, выдал замуж — всё спешил, торопился да переживал, кабы не обнаружили те, что знатнее да богаче, как бы не перетянули к себе… И не прогадал, получив со временем ещё одного Старшего Магистра в семью. Да какого! В отличии от остальных чародеев шестого ранга Полозьевых, его отец взял Старшего Магистра не едва-едва, на зельях, после которых о дальнейшем развитии и думать было нечего, а своими, можно сказать, усилиями.
Учитывая же, что отцу и шестидесяти нет, была надежда, что и Архимагом когда-нибудь станет — при соответствующей помощи знаниями и алхимией. И это тоже было частью сделки, за которую согласили Полозьевы сменить сторону… Вот тогда и выйдет их Род на следующую ступень могущества — среди мелких и средних Родов каждый высший маг был очень значимой переменной. Это в Великих Родах никого ниже Архимагов было пруд пруди, по десятку на каждый, а иной раз и поболее… Да и уходящие корнями в седую старину семьи знати имели в загашниках хотя бы по нескольку козырей, позволяющих того же Архимага в час нужды пришибить или на худой конец от него отбиться.