Вернуть Боярство 12
Шрифт:
Однако в этот момент в наш бой вмешалась третья сила — за тридцать семь секунд, что длилась наша схватка, сидящие в храме святые отцы успели разобраться в сути происходящего, организоваться, призвать на подмогу своих небесных покровителей и выйти, наконец, на бой.
Распахнувшиеся во внутрь деревянные, окованные листовой сталью створки ворот выпустили на свет Божий полтора десятка священников, и те сходу, не теряя времени, обрушились на наших противников. К сожалению, до конца понять происходящее они явно не успели — на моего пленника и стоящего, следуя моему приказу, рядом с ним Андрея тоже обрушилась часть ярости святых отцов.
С полдюжины Копий Света, шары, лезвия и короткие колья сантиметров тридцать длиной, разумеется на основе той же Стихии и разящие Святой Магией, устремились к убийцам. И они никак не смогли бы за те несколько мгновений, что у них оставались, защититься от такого шквала атак, особенно если делали это при помощи темных чар, природным врагом которых и являлась Святая Магия.
Однако тут вступил в игру четвертый чародей — пару его товарищей накрыл объемный треугольник из серого гранита, аж немного светящегося от вложенной в заклинание силы. Вся магия церковников, ударившая по этой защите, не сумела пробить заколдованный камень — в этих чарах не было ни грана тёмной магии, только чистейшая Стихия Земли. И вот против подобных, не несущих в себе отрицательных энергий чар эффективность Святой Магии падала в несколько раз. Насколько она была сильна против Тьмы, Смерти и прочих сил, враждебных светлым небожителям, почти настолько же падала её эффективность против обычных Стихий и Школ магии.
Треугольник на несколько секунд буквально утонул в слепяще-белом сиянии. Однако когда оно схлынуло, мы увидели, что чары врага лишь покрылись сеточкой темных, неглубоких и тонких трещин — вот и весь выхлоп… И вдобавок начали довольно быстро погружаться в землю — враг уже и не помышлял о продолжении схватки.
Ударить я всё-таки успел. И в отличии от атаки священников, Синяя, Золотая и Красная молнии, переплетясь меж собой в единый разряд магического электричества, ударили в верхнюю треть, всё ещё не успевшую погрузиться в глубь земли.
Серый гранит лопнул, не выдержав подобного обращения. Куски зачарованной глыбы разлетались во все стороны, подобно артиллерийским снарядам, сея разрушения на километра полтора-два вокруг. Однако, к сожалению, я всё же немного запоздал с атакой, решив дождаться результатов Святой Магии, дабы наши силы не помешали друг другу.
Однако сами маги не пострадали — та часть их защиты, что я разрушил, была сильно выше уровня их голов. Гранитный треугольник, несмотря на то, что потерял добрую треть от своих изначальных габаритов, успешно погрузился под землю. Я оказался у места, где ещё недавно стояла пара убийц-Архимагов, и взмахом руки расшвырял довольно простым, но довольно мощным заклинанием Стихии Земли весь грунт на полсотни метров вокруг. И всё же увидел удирающих врагов.
Снесенную моим предыдущим ударом верхнюю часть неизвестный мне маг Земли восстанавливать в прежнем виде не стал — вместо этого он целиком изменил конфигурацию своего весьма оригинального транспортного средства — теперь оно было в форме вытянутого конуса, направленного острым носом в сторону движения. Видимо, для уменьшения сопротивления земли…
Воздушное копье, напитанной маной так, что трещало от напряжения,
Враги скрылись буквально через секунду, и продолжать преследование я даже не пытался. Гоняться за опытным, сильным и весьма знающим Архимагом, специализирующемся на магии Земли в его родной стихии — увольте. Даже гидроманта в воде поймать гораздо проще — вода хотя бы почти не сопротивляется. Умение двигаться в толще земли аки личном бассейне на должном уровне давалось далеко не каждому чародею даже седьмого ранга, но если уж чародей его освоил, то его становилось почти невозможно догнать.
— Аристарх Николаевич, что тут произошло?! Кто это такие?! — зычно осведомился один из священников.
— Нападение. Не знаю, — предельно лаконично ответил я, пожав плечами.
Ну а что я мог добавить? Ауры нападающих были надежно скрыты артефактными балахонами, как и их лица. Отличительных знаков на себе, разумеется, тоже не носили, так что знал я сейчас не больше самих церковников. Но намеревался в ближайшее время исправить это досадное обстоятельство — все же не зря я так тщательно и долго, вкладывая громадное количество маны, плел свою сеть…
Всё пространство вокруг Андрея превратилось в изрытый взрывами, оплавленный и иссеченный боевой магией филиал какого-то магического полигона для отработки боевой магии высоких рангов. Сам рыцарь смерти тоже выглядел не слишком важно — покрытый копотью и местами дымящийся, он явно поймал с десяток, а то и полтора заклинаний Святой Магии. Остаточный фон вдобавок выдавал использование нескольких атакующих заклятий темной магии — удирающая троица попыталась напоследок прикончить своего товарища, пойманного нами. Классическое поведение профессиональных убийц — что наёмных, что служащих в разведке и контрразведке любого сколько-нибудь серьёзного государства.
Андрей блестяще справился со своей задачей. Пусть сам и пропустил часть атак, прикрывая в первую очередь беззащитно пленника, но главного он добился — опутанный Сетью Молний враг был цел и невредим. Зло улыбнувшись и не слушая трёп галдящих, взволнованных священнослужителей, я в три рывка на максимальном ускорении оказался рядом с рыцарем смерти.
— Отличная работа, — кивнул я ему и присел на корточки перед неподвижным, лишившимся от боли сознания чародеем.
На этот раз восприятие сработало как надо, заранее известив меня о стремительно сплетающихся чарах. Так что когда они сорвались в полёт, обратившись длинным, вытянутым языком бело-золотого огня, я уже был готов — и в десятке метров от меня и моего нового вассала возникла слегка выпуклая стена сгустившегося до твёрдости зачарованной стали воздуха, окутанный разрядами Золотых молний для дополнительной прочности.
Щит полностью отразил атакующую магию твёрдого седьмого ранга — лихо закрученные чары Огня и Святой Магии. Ударивший в нас священник, высокий, болезненно худой седобородый старик в висящей на нем мешком пусть и явно дешевой, затёртой, но чистой рясе, с крупным косым крестом из серебра на груди, стоял как ни в чем не бывало. Он не, что не пытался оправдываться или тем паче просить прощения — этот, мягко говоря, чрезмерно самоуверенный, наглый и не очень умный господин довольно активно сплетал следующую атаку.