Вернуть Боярство 7
Шрифт:
Сам Пётр, перекрестившись и поцеловав простенький серебряный крестик на груди, сделал несколькими глотками осушил стеклянный фиал с полупрозрачной жидкостью янтарного оттенка — Саррийский Эликсир. Самое сложное и эффективное зелье временного укрепления организма от воздействия энергетики Плана Воздуха из тех, что я знал. В моём мире его ингредиенты стоили огромных денег, но здесь же, на Фронтире — по деньгам выходило совершенно рядовое алхимическое средство пятого ранга. Удобно тут в этом плане, право слово… Повезло Смолову — я сам развивал в себе силы молний, а тут без контактов с чистой стихией Воздуха, сами понимаете, никак. Вот в свое время
— Лайа ээрох исгаатурус, — медленным и негромко начал проговаривать формулировку заклятия чародей. — Лойё суттар нарион…
Обнаженный по пояс, сухой и жилистый Старший Магистр, чей торс украшали несколько шрамов, вскинул разведенные руки к небесам. С каждым произнесенным слогом, с каждым сорвавшимся с его уст звуком веселый свит ветра стихал, вокруг человека мало-помалу образовывалась полусфера дрожащего воздуха — такого, что бывает над жарким пламенем костра.
Почувствовав, как вскипает астрал, готовясь распахнуть узкую щель, ведущую в иной План бытия, я тут же приступил уже к своим обязанностям. Потоки энергии устремились через толстые стены донжона, покрытые в нужных местах рунами — устремились по специально проложенным в них жилам энерговодов, созданных из дорогих сплавов магических металлов, добываемых в Сибири.
Минута потребовалась Смолову, что бы его слова и заклятия достигли места назначения. Разумеется, Старшему Магистру не хватило бы ни личного мастерства, ни силы открыть самостоятельно двери в иные планы. Но этого и не требовалось — как и всегда во время подобных манипуляций, необходимо было лишь дозваться до нужного существа по ту сторону.
Элементали, особенно старшие, не говоря уж о сильнейших из них, не могли по своей воле покидать родное измерение. То же относилось к Богам и Демонам — но только если последние изредка это правило могли обходить при помощи различных ухищрений (верующих, договоров с сильными чародеями и так далее), то элементалям в этом вопросе было и сложнее, и проще одновременно. Дети стихии могли жить в мирах смертных, причем даже веками — но для того им непременно требовался либо контрактор, либо сильный артефакт, который будет их якорем в этом мире.
У здешних чародеев принято было, насколько я заметил, держать своего напарника в родном плане, вызывая лишь по мере необходимости. Это свидетельствовало о том, что их призванные товарищи были молоды и слабы, да и сами чародеи… Я пока видел элементалей лишь у полутора десятков магов, и большинство из них были Архимагами — а судить о их методах я не мог. Слабоват пока, что бы видеть насквозь уловки высших магов…
Петр же у меня пойдет иным путем. Да и едва-ли тот, с кем я хочу его свести, согласится на столь ущербный для себя вариант существования в этом мире… Всё же это старое, заключившее не один контракт существо, а не молодой полуразмный дух, которого можно использовать как инструмент.
Приглашение достигло адресата, и законы мироздания в его части реальности пришли в движение, позволив элементалю своими силами открыть небольшой портал в нашу реальность. Так это и работало — Петр выступал якорем и связующим звеном для открытия врат, его визави же щедро запитывал всё это дело своей силой.
Могущественная, давящая аура на миг обрушилась на присутствующих — но лишь на миг. Вспыхнул рунный круг, отсекая лишние эманации энергии, заключая в кокон энергий Призывателя и Призванного. Хранитель Источника тоже не дремал — имеющее облик огромного призрачного медведя
Впрочем, иномировой гость и не пытался ни на кого давить — просто, совершив переход, не успел сразу же взять свою силу под контроль. Элементаль, несколько мгновений выглядевший как бесформенное облако из мечущихся, словно в клетке, нескольких потоков штормового ветра, приглушил свою ауру и изменил облик — перед нами предстал полупрозрачный гуманоид с отливающими мраком тремя парами крыльями. Вместо лица — небольшое воздушное завихрение, потоки воздуха разной интенсивности, плотности и даже оттенков образуют тело и одежду — нечто вроде широкой сероватой хламиды.
— Ты звал, смертный — и я пришел, — услышали мы. — Говори же!
— Я хочу предложить контракт, сын бурь и ветров, — заговорил Смолов, как я его учил. Без высокомерия, но и без подобострастия, как равный с равным. — Контракт, что будет нести выгоду нам обоим, и что…
— Можешь не продолжать, мальчик, — лениво махнуло рукой существо перед нами. — Я и так вижу, что ты хорошо выучил слова своего наставника.
Этого в плане не было, однако Пётр Смолов — бывалый, битый жизнью и приученный ею же, что ничего никогда не идет так, как надо, даже не дрогнул и уж тем более не растерялся. Вместо этого он лишь усмехнулся и пожал плечами, ответив:
— Я почему-то изначально был уверен, что так и выйдет, Аристарх Николаевич. Что ж, скажу своими словами — мне нужна твоя сила и помощь, так что я готов выслушать цену, которую ты назначишь за возможность заключения контракта с тобой.
Я сквозь зубы выругался. Не от того, что Смолов начал говорить совсем не то, что было задумано изначально — тут он как раз молодец, в таких ситуациях лучше говорить прямо и без утайки. Духа простыми словами обмануть очень сложно — особенно сейчас, когда их двоих сковал незримыми, тонкими узами творимый нами ритуал. Ругался я на саму ситуацию, ибо ощутил, как на мне зафиксировалось внимание элементаля — он должен быть сосредоточен не на мне, а на своем собеседнике!
— Я очень стар и очень силён, мальчик, — снисходительно ответил элементаль. — Если брать аналогии с вашим миром — среди себе подобных я бы считался Архимагом, у которого имеются все шансы стать Магом Заклятий. При том что ты, если рассуждать опять же вашими мерками — дай бог на Ученика потянешь. Меж нами бездна в силах, потенциале и способностях, и контракт с тобой мне ничего не даст. Редкий чародей в смертных мирах вообще способен принести мне пользу заключением контракта — такие, как я, заключают их с богами, Владыками Планов или же демонами — сильнейшим существам в бескрайнем мироздании. Впрочем, твой учитель должен был рассказать тебе об этом и сам. Верно?
Не давая Смолову ответить, я шагнул вперед, заговорив сам.
— Я не объяснял ему таких тонкостей, могучий дух, и это моя ошибка, — согласился я. — Впрочем, с другой стороны — то, что ты сказал, ложь. Вернее, лишь полуправда — так зачем мне было об этом говорить?
Хамить элементалю не следовало. Да и лгать тоже — но лебезить перед ним тоже не имело необходимости. Да, этот экспонат неплохо знает людские нравы и даже умеет создавать видимость того, что перед нами точно такой же разумный, как мы… Но это не так. Я множество раз имел дело с сущностями из самых разных уголков мироздания, так что знал, как говорить с такими как он. И как их обманывать, не говоря слов лжи, если уж на то пошло…