Вернуть дракону крылья
Шрифт:
Один из булыжников, пока мы наблюдали, заскрипел, качнулся и покрылся сетью трещин, как скорлупа яйца в момент появления на свет птенца. Но никто из камня так и не вылупился, только он сам вдруг встряхнулся, словно сбрасывая с себя остатки сна, и завертелся на месте. Шаманы схватились за руки, взяв камень в оцепление, и запели громче и на несколько тонов выше.
Камень грохотал и вертелся, казалось, еще миг и он обрушится на головы людей, но когда грохот, как и пение, настигли своего пика, каменный прислужник вдруг издал низкий вибрирующий вой,
Никогда до этого я не слышала, чтобы камни выли. И это был не тот звук, который можно было так легко забыть.
Волосы встали дыбом.
В правой стороне темнел горный пролом, и, что бедного прислужника ждало дальше, нам видно не было.
Глядя на эти живые частицы стихий, я впервые задумалась о том, был ли способ Вайса создавать стихийных драконов менее жестоким, чем тот, что выбрали шаманы Чертога? Ведь в самом начале я именно так и считала.
И где он брал самих драконов, например?
— Это еще не все, — произнес Вайс, привлекая наше с Эриком внимание, — но на сегодня хватит и этого. Отдохните с дороги, поговорим за завтраком.
Говоря это, и, очевидно, чувствуя себя дома, Вайс отбросил капюшон и снял маску. Меня снова передернуло от дикого сочетания цветов: синюшной кожи утопленника, багряных, словно в крови, зубов и белесых, как тело медузы, глаз на выкате, перечеркнутых глубоким шрамом на переносице.
Наверное, я никогда не привыкну к его внешности.
— Твой дракон был порождением стихии земли и огня, — сказал Эрик. — У тебя есть и другие стихии?
Вайс осклабился. В полумраке его зубы казались почти черными, а темные волосы только подчеркивали неживую бледность. Он глядел куда-то вдаль слепыми глазами и улыбался. Похоже, ему нравилось то, что он видел во временных потоках будущего.
По подземной крепости пронесся еще один жуткий вой.
— Ты прав, Эрик, есть. Я бы не стал рассказывать Макону обо всем, — ответил Вайс. — Другое дело — ты. Отдохните, и я покажу тебе другие эксперименты. Это зрелище не для женщин, Марина, сразу предупреждаю. Если не хочешь, не иди.
А то, что мы видели сейчас, это еще цветочки? Черт возьми, насколько огромна эта крепость и какие еще тайны скрываются в ее недрах?
Вайс вытянул руку, призывая нас продолжить спуск по лестнице. Первыми по ступеням двинулись два культиста, указывая нам путь. Сам Вайс остался стоять на площадке, все также глядя впереди себя.
Спустившись по лестнице, культисты свернули более узкий проход с низким потолком, выдолбленный в скале. Я никогда не страдала клаустрофобией, но сейчас впервые в жизни оказалась близка к панике от осознания того, какая махина нависает сверху. Не было ни единого шанса выбраться живой в случае, если она начнет рушиться.
Эрик взял меня за руку и, оглянувшись, оценил мое состояние по-своему.
— Снова плохо?
Я качнула головой.
— Не в магии дело.
К счастью, узкий проход быстро кончился. Мы вышли в еще одну
В центре даже был фонтан. Правда, снова из лавы.
Благодаря лаве, здесь было тепло, а мощеную площадь и каменные дома заливал уютный оранжевый цвет. Дома были выстроены вокруг площади и, вероятно, только их фасады были из кладки. Внутренние комнаты вполне могли напоминать такие же пещеры, как и вся площадь, только меньше. Стены двухэтажных домов украшали знакомые темно-бордовые гобелены и флаги с молниями.
Сочетание каменной кладки и гобеленов на ней моментально напомнило мне о том неутомимом мужчине, чье лицо и имя до сих пор оставались мне неизвестными. Я даже остановилась и медленно оглядела площадь так, словно он просто стоял и ждал меня здесь все это время.
Пара культистов спешно пересекали площадь, еще двое ждали возле дверей одного из каменного дома.
И Эрик был единственным, кто стоял посреди площади и действительно ждал меня.
Невероятно, что всего каких-то несколько дней назад мне хотелось оказаться, как можно дальше от него. И вот теперь, когда мы, словно похороненные заживо под толщей земли и горного массива, больше всего на свете я не хочу отходить от него ни на шаг.
Я сделала шаг к нему навстречу, а он сделал второй. Положил обе руки мне на талию и внимательно вгляделся в лицо.
— Узнаешь что-нибудь?
Прикосновение горячих ладоней, треск огня в факелах и тени, пляшущие на черных молниях.
Ощущение дежавю было настолько явным, что даже мое тело откликнулось, а тугое горячее желание мигом растеклось по венам. Это сбивало с толку. Между нами ничего такого не было, но мое тело требовало то, что прекрасно ему запомнилось, и что Эрик пока даже не мог дать мне.
Возбуждение крепло, заглушая голос разума. И с каждой секундой хотелось выплеснуть его точно так же, как и накопившийся страх и стресс. Отвлечься. Прочистить мозги. Увериться, что все будет хорошо, и мы не задержимся здесь надолго.
— Поцелуй меня, — выдохнула я.
Эрик встал еще ближе. Моя грудь задевала его при частом дыхании. Его глаза в свете лавового фонтана стали насыщенного янтарного цвета, а зрачки большими.
— Ты узнала его? Это то самое место, Рин, из твоего видения?
Я кивнула. Он все еще держал мои руки за спиной, и я не могла лишний раз его коснуться, не рискуя провести остаток вечера в обмороке. А ведь были занятия куда приятнее, чем валяться без сознания.
Шагнула ближе, вжимаясь грудью в его, бедром чувствуя, как крепнет его желание. Вытянулась на носочках и провела влажными губами по его щеке, подбородку и сомкнула на шее, пробуя языком на вкус соленую кожу.
Эрик отстранился. Его глаза потемнели, но при этом он явно сдерживался, позволяя мне сначала определиться с ощущениями. Неприятных ощущений не было, голова не кружилась, а если дыхание и сбилось, то случилось это вовсе не из-за непереносимости магии.