Вернуть истинную
Шрифт:
***
— Привет, красавицы, отработали уже? — дружно приветствуют нас сидящие на лавочке возле крыльца в магазин женщины, открыто улыбаясь.
И это моментально отзывается во мне ответной симпатией.
Чуть больше трех лет назад, когда я в очередной раз переезжала с одного места жительства на другое, потому что вновь стала замечать извечный вопрос в глазах простых людей: почему за десять лет эта девушка совершенно не постарела и не изменилась, в этой деревне оказалась совершенно случайно.
Не иначе, матушка-Луна так пожелала.
Изначально
Но сломавшийся по дороге автобус и разговорившиеся в ожидании другого транспорта попутчики, которые и предложили мне помощь в обустройстве на новом месте, потому что медсестра в их деревне — небывалая роскошь, привели к тому, что теперь я живу здесь.
И безмерно рада данному факту.
Люди тут хорошие. Открытые и прямолинейные. Они не прячут эмоции и не держат злобу за душой. Если уж осерчают и невзлюбят, так всё сразу в глаза выскажут, не станут за спиной гадости делать и напраслину возводить.
Оттого и нравится, что всё ясно и понятно. И труд мой ценится. И за равную принимают, не тыча пальцами.
Потому и три года среди сельчан пролетели, как один день, легко и беззаботно. Но понимание, что пройдет еще лет пять-семь, и мне вновь придется паковать чемодан, расставаться с полюбившимися хорошими людьми и идти в неизвестность на поиски нового жилья, нет-нет, да уколет в груди грустью и одиночеством. Чувствительно и болезненно.
Хотя, ощущение, что я тут все равно чужая, не исчезает ни на минуту, чем бы ни занималась. И душа по-прежнему рвется вперед, на север.
Но, с другой стороны, и для двуликих я тоже не своя. Потому что ни разу в жизни не оборачивалась в волчицу.
Не потому, что не хочу или боюсь. Нет, всё совершенно не так.
Я не могу.
Вот просто не могу, как бы ни старалась передать весь контроль своей Золотинке.
Ничего не выходит.
Она усиленно стремится вырваться на волю из тюрьмы, которой уже сорок три года является мое тело, бьется в ограничивающих свободу силках, но исправить положение так и не получается.
Не знаю, что это за мистика и как такое возможно, но факт остается фактом.
Все эти годы стараюсь найти ответ самостоятельно, использую все средства, чтобы раздобыть информацию. Но разгадка так и не находится, потому что спросить особо и не у кого, а в инфосети об оборотнях всё выдается очень дозировано.
И в этом моя беда.
Я обладаю всеми качествами двуликой: долголетием, отменным слухом, отличным зрением, превосходным обонянием, хорошей регенерацией и неплохой выносливостью, пусть и не особо дружу со спортом.
И в то же время сколько бы раз я не пересекалась случайно со своими сородичами, ни один не почувствовал во мне оборотня. Все и всегда принимают за обычного человека.
А я не тороплюсь переубеждать, потому что… слишком странно всё. И боязно,
— Добрый вечер, — киваю в ответ женщинам, даря искреннюю улыбку. — Отработали. Теперь нужно чего-нибудь вкусного к ужину прикупить.
— Вот и правильно, — соглашается сразу парочка, потому что с остальными Элька тут же цепляется языком, с удовольствием обсуждая детишек.
— Я ушла, — легонько касаюсь ее плеча, — до завтра.
— Пока-пока, Анила, — отвлекается она на секунду от важного занятия, сияя ямочками на щеках, и тут же начинает бойко о чем-то спорить с Евдокией.
Ну, понятно, Элька с головой пропала в своей любимой стихии — словесных поединках и обсуждении ребятни.
Я же, не торопясь, захожу в здание магазина и выбираю, как и говорила подруге, хлеб, немного любимого сырного крекера да коробку молока.
Готовить сегодня безумно лень, вот и решаю обойтись минимумом.
— … а я тебе говорю, странные они какие-то…
— Ой, тебе вечно мерещится, Пална.
— Какое там мерещится, видела их так, как тебя. Близко совсем. Они на машине приехали. Большой такой, темно-вишневой и жутко грязной.
— Так, может, проездом?
— Стешка, да какое проездом, ежели мы от основной трассы далеко…
Чужой разговор привлекает внимание. Оборачиваюсь, пока продавец выбивает чек, и киваю пришедшим вслед за мной покупательницам, что-то эмоционально обсуждающим.
— Доброго здоровья, Анила, — здороваются обе в ответ и вновь возвращаются к более важной теме.
Я же, уложив продукты в сумку, благодарю продавца и покидаю магазин.
— Нет, Стешка, не просто так они приехали. Попомни мои слова. Кого-то явно ищут.
— С чего это ты взяла?
— Потому что двигались слишком медленно, да по сторонам так и зыркали. А потом у Валюни остановились…
Слышу, уже закрывая дверь.
Хм, к кому-то явно гости приехали.
Делаю вывод и, кивнув еще раз женщинам на лавочке, сворачиваю в сторону леса. Дом, который мне выделили для проживания, расположен на северной окраине деревни. Один из крайних.
Глава 2
По привычке в начале улицы перехожу на правую сторону дороги и неторопливо двигаюсь в нужном направлении по узкой натоптанной тропинке.
И пусть мой дом располагается на другой стороне и чуть позже придется пересекать проезжую часть обратно, идти тут нравится больше. Как будто тропинка ровнее, лужи после дождя меньше, аромат скошенной травы слаще, воздух прохладнее и свежее, а уходящее за горизонт солнце нежнее ласкает своими лучами кожу.
На дворе наступил сентябрь, но осени совершенно не ощущается. Никаких холодных утренников и ночных заморозков. Всё по-прежнему зелено и сочно, поздние цветы во всю радуют глаз яркостью бутонов, яблони усыпаны наливными плодами, да и урожай с полей никто собирать пока не торопится.