Вернуть невесту. Ловушка для попаданки
Шрифт:
— Эннари? — повысил голос Фарн, разбивая повисшую между нами гнетущую тишину.
— Понимаю, эйрэ, — откликнулась еле слышно. — Все понимаю.
— И тем не менее, готовы рискнуть? Отдать жизнь в обмен на призрачную надежду? — взорвался негодованием мужчина. Цепко схватил меня за плечи, умудряясь удерживать в одной руке еще и склянку, встряхнул. — Зачем, Эннари? Если из-за Видана, то он больше не посмеет дурно с вами обращаться. Я лично проконтролирую. Вы ни в чем не будете нуждаться.
В голове суматошно метались
— Никакого риска нет, — я, наконец, нашла правдоподобный вариант и заговорила горячо, уверенно, надеясь убедить и Фарна. — Я проводник. Лес принял меня и помог, дал необходимые ингредиенты. Рецепт зелья изменен, дополнен, для меня снадобье совершенно безопасно. У него даже цвет теперь иной, посмотрите…
Вот так. И не солгала ведь… почти. Неизвестно, но что способен Вечный, но что на многое — это точно. И воробья мне послал именно он.
Отыскала взглядом птица…
Он по-прежнему сидел на краю стола — неподвижно, как маленькая статуэтка. Только уже не серая, а золотая. По перьям ровной волной пробегали радужные сполохи, крылья и хвост удлинились, стали чуть изогнутыми, резными, на голове появился задорный хохолок.
Я замерла, очарованная зрелищем. Странно, но воробья, похоже, видела только я, Фарн его не замечал. Или птиц, что более вероятно, не пожелал показаться наследнику.
— Поверьте мне, эйрэ, — почти взмолилась, чувствуя, как безвозвратно уходит, убегает время. — Верните зелье и позвольте его выпить. Для меня это очень важно. Важнее всего на свете.
Повисла пауза. Кайден молчал, лишь с такой силой сжал челюсти, что на лице выступили желваки.
— Пожалуйста, — выпалила я в отчаянии, уже ни на что не надеясь. Все равно, не сдамся. Понадобится — буду драться.
Губы Фарна дрогнули.
— Если я отдам вам колбу, пообещайте, что не станете убегать. Останетесь и позволите мне проконтролировать ваше состояние, — произнес он глухо. — И потом, когда все закончится… Впрочем, об этом пока рано говорить.
— Хорошо. Не исчезну, останусь, — заверила торопливо и потянулась за склянкой.
— Подождите…
Дракон сделал странный жест, словно распутывал какие-то невидимые нити, и в комнате раздался резкий хлопок. Тут же за стеной послышался грохот, ругательства, быстрые шаги… Дверь распахнулась, в лабораторию ворвался Хобб — потрепанный, но весьма воинственно настроенный — и, сжав кулаки, быстрым шагом направился к Фарну.
— Потом, — вскинул ладонь наследник. — Сначала Эннари. Вы ведь знаете, что надо делать, после того, как она выпьет зелье?
— Знаю, — буркнул мэтр. Остановился, выдохнул сквозь стиснутые зубы — раз, другой — и сказал уже гораздо спокойнее: — Я готов.
Кайден кивнул и протянул мне колбу.
Взяла осторожно. Помедлила. Может, поступить, как воробей? Применить не внутрь, а снаружи?
«Нет. —
Что ж, надо — так надо…
Вязкая жидкость обожгла гортань, стекла по пищеводу и внутри меня будто маленькое солнце взорвалось, скручивая тело болью, навсегда меняя, перестраивая прежнюю Аню.
С трудом сделала последний глоток… Колба выпала из ослабевших пальцев, и в ту же секунду птиц вспыхнул ярким факелом, сгорая, исчезая в мгновенно охватившем его жарком пламени.
Это было последнее, что я увидела перед тем, как потеряла сознание.
Глава 20
Я горела. Плавилась в самом центре огромной огненной купели — беспомощно барахталась, уходила вниз с головой, тонула и никак не могла выплыть. Время от времени все-таки удавалось подняться на поверхность, и тогда надо мной нависали неясные тени, а где-то далеко, на краю сознания, начинали звучать голоса.
— Нари, пора принимать эликсир…
— Мастер, как она?
— Без изменений.
— Сделайте же что-нибудь. Третий день пошел.
— Делаю, что могу.
— Вашего «что могу» не достаточно, если до сих пор улучшений нет… Отойдите, я сам.
— Но эйрэ…
— Убирайтесь, я сказал.
— Вы даже не целитель.
— Зато вы — всемирно признанный великий мастер. И что? Ваш дар сейчас абсолютно бесполезен.
— Кайден, будьте благоразумны. Вас с Нари ничего не связывает, даже стихии, и те почти противоположны.
— Нас связывает зелье, что она выпила. Магия моего зверя.
— Вы намерены…
— Да, попробую вытащить ее… Отойдите же, пока я не потерял терпение и снова не отправил вас в стазис.
Высокая, широкоплечая фигура, заслонив собой все остальные, опустилась на край кровати, склонилась низко-низко.
— Эннари… Анна, — еле различимый, прерывистый шепот у самого уха. — Ты победила, добилась невозможного. Твоя искра снова зажглась. Теперь нужно подчинить ее, иначе она испепелит тебя, выжжет дотла. Борись. Слышишь? Борись, девочка… Ты справишься, я верю.
Твердая, чуть шершавая ладонь опустилась на лоб. Она казалась ледяной, но ее холод успокаивал, усмирял вскипевшую, превратившуюся в раскаленную лаву кровь. И неожиданно стало легче. Я уже не захлебывалась жаром, обжигая грудь, и все чаще выныривала вверх — к чистому воздуху, свету. Туда, где призывно шелестели, шептались о чем-то деревья Вечного Леса, высоко в небе парил призрачный дракон, а возле него вился юркий золотистый феникс…
Очнулась я резко, как от толчка. Открыла глаза и поняла, что нахожусь в собственной спальне. За окном сияло солнце, легкий ветерок слабо колыхал занавески, принося из сада запах цветов и спелых яблок, а возле меня в кресле сидела Мьирра.