Вернуть себя
Шрифт:
– Мы должны всерьез заняться их обучением, – вмешался Ремус. – Магическая сила Драко также увеличивается. Она намного больше, чем была тогда, когда ему было четырнадцать первый раз. Мальчики в будущем станут намного сильнее, чем мы думали.
– Да, – женщина, словно что-то подсчитывая, кивнула, – если я не ошибаюсь, магическая сила Драко будет равняться приблизительно трем пятым силы Гарри, когда оба окончательно сформируются. И он станет даже сильнее тебя, Северус.
Северус был с ней согласен. Его магический потенциал равнялся потенциалу Минервы, и они являлись самыми сильными магами в школе, за исключением Альбуса.
– Нам, наверное, следует все рассказать Альбусу? – спросил Ремус.
– Да. Понадобится его помощь, – Северус кивнул, хотя без особой радости на лице. Старик выглядел таким ненасытным, таким довольным, с тех пор как с Гарри начали происходить изменения, что Северусу было сложно чувствовать себя рядом с ним уютно.
– Хочешь, я с ним поговорю? – неожиданно предложил Ремус, и Снейп с облегчением согласился.
* * *
Нарцисса сидела напротив сына. Она занималась проверкой бумаг малфоевских фирм и состоянием инвестиций, а он писал официальные ответы.
Глядя, как его перо летает по пергаменту, она думала, что может гордиться сыном. Он ни разу не усомнился в формулировке, искусно балансируя на грани между высокомерием и дружелюбием. Драко может стать идеальным лидером…
Нет, она тряхнула головой, он уже лидер. Раньше он не был способен на те вещи, что сейчас совершает с легкостью. Тогда почему она так беспокоится?
Нарцисса вздохнула, глядя, как на другом конце комнаты Северус что-то объяснят Гарри по учебнику теории магии. Чуть позже они должны будут отправиться на дуэль с директором. Северус рассказал ей, что они собираются более серьезно заняться подготовкой мальчиков, и Нарцисса обрадовалась: чем лучше ее сын сможет защищаться, тем спокойнее будет у нее на душе.
Но как защитить его сердце?! Она ненавидела тот факт, что Драко готов на все ради хрупкого темноволосого мальчика. И не верила, что все обойдется. История снова и снова доказывала, что те, кто подвергся физическому насилию, не выживают. Да, Гарри особенный и очень сильный, но даже ему не справиться. И ее сын умрет, если с Гарри что-то случится. Шанс, что Драко сможет восстановиться после такого, равен нулю. Он живет ради этого мальчика…
– Мама.
Она испуганно вздрогнула – сын внимательно наблюдал за ней.
– Что, Драко?
– О чем ты думаешь? – Он не глядя отодвинул письма на край стола, продолжая терпеливо смотреть на нее. – Ты уже несколько дней сама не своя. Я устал гадать, что именно тебя беспокоит.
Она бросила быстрый взгляд вокруг, но Северус и Гарри были полностью поглощены учебником.
– Меня беспокоишь ты.
– Почему? – Драко вскинул бровь.
– Ты знаешь почему, – тихо ответила она. – Я знаю о силе твоих чувств по отношению к нему. Я боюсь, что может произойти самое страшное, что ты погибнешь! Меня это убьет, и я знаю, что и Гарри боится, что с тобой случится что-нибудь плохое.
– Мама… – Драко вздохнул и поднялся. – Пойдем со мной, пожалуйста.
Как только Драко встал, Гарри тут же оторвался от учебника. Секунду он смотрел на друга, словно удостоверяясь, что все в порядке, потом тепло ему улыбнулся. Драко позволил себе легкую усмешку в ответ и двинулся к двери. Северус
Он провел ее в сад и свистнул совам, ожидающим на деревьях. Ловко привял к лапкам сообщения и отпустил птиц. Нарцисса терпеливо ждала.
Закончив, Драко повернулся и встал перед матерью, всего на несколько дюймов уступая ей в росте.
– Я знаю, что ты меня любишь. Ты многим пожертвовала ради меня; ты сделала все что могла, чтобы смягчить на меня влияние отца. Ты спасла меня, когда я, возможно, легко мог утонуть в безумии, виной которому был Вольдеморт, и я благодарен тебе за это. Очень благодарен, мама. И я люблю тебя. Но ты чересчур беспокоишься. Я не следую слепо за Гарри. Я не одурачен и не околдован. Я знаю, что дорога будет нелегкой и чрезвычайно болезненной, но мы переживем это. Даю слово, мы не позволим этому уничтожить нас. Мы слишком многое обрели, чтобы умереть.
– Это не просто, – бледная, напряженная Нарцисса застыла перед ним. – Думаешь никто из друзей, детей, супругов или возлюбленных изнасилованных магов не пытался их спасти?! Но еще никому это не удалось!
– Ни один из них не был Гарри. Ни у одного из них не было меня, – ровно произнес Драко, его взгляд приобрел остроту и твердость. – Этого ты отрицать не можешь. Не забывай об этом. Ты всегда верила в меня. Так не переставай верить сейчас, мама. Я спасу Гарри. Он спасет себя.
Нарцисса вдруг почувствовала себя слабой и хрупкой рядом со своим юным, сильным, решительным сыном. Он так уверен в себе! Подобное смятение она чувствовала очень, очень давно, и сейчас никак не могла разобраться в своих чувствах.
– А как же война? Я не хочу, чтобы ты примкнул к Пожирателям, вообще не хочу, чтобы ты участвовал в сражениях.
– Иногда все случается совсем не так, как бы нам хотелось, но необходимо приспособиться и воспользоваться ситуацией в своих интересах. Именно этому ты учила меня. И именно это я и делаю, – Драко взял ее руку в свою, вынуждая мать смотреть ему прямо в глаза. – Мне жаль, что я заставил тебя нервничать; мне жаль, что ты разочарована, но ты должна верить мне, когда я говорю, что Гарри – особенный и стоит всего этого. Он еще удивит тебя. Его сила по своей природе не только волшебная. Мы победим прошлое и победим Вольдеморта. И я лишь хочу попросить тебя помочь нам смягчить цену победы, поддерживая нас.
– Конечно, я помогу, – возмутилась Нарцисса. – Я всегда буду на вашей стороне.
– Спасибо, – он улыбнулся и поцеловал ее ладонь. – Теперь же, пожалуйста, прекрати волноваться и наблюдать за мной, подобно охотящемуся ястребу. Это раздражает.
– Я буду стараться изо всех сил, – она невесело улыбнулась. – Ты и правда любишь его.
– Да, – легко ответил Драко.
– И ты всегда предпочитал мальчиков? – она не могла удержаться.
– Да, – Драко не отвел взгляд, но и не смог скрыть слабый румянец, окрасивший щеки. – После Панси я понял, что меня больше интересуют парни нашей квиддичной команды. Очень долго я скрывал это, опасаясь, что обо всем узнает отец, но на пятом курсе сошелся с одним халплафцем. Слизеринцам я не доверял – они вполне могли начать меня шантажировать. Мы с ним не любили друг друга, но стали друзьями. Он начал встречаться с другим парнем летом, до того, как мы вернулись в школу и произошло все это.