Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 2
Шрифт:
Дэн Сяопин пригласил нас к десяти утра в Дом народных собраний, главное политическое здание Китая. Он находится в Пекине на площади Тяньаньмэнь напротив мавзолея Мао Цзэдуна. Масштабы здания впечатляют – это триста пятьдесят шесть метров в длину, двести шесть метров в ширину, почти сорок семь метров в высоту. В августе здесь прошел одиннадцатый Съезд КПК. После традиционного чаепития Дэн пригласил нас посетить мавзолей и Запретный город, и за осмотром этих достопримечательностей пообщаться в непринужденной обстановке.
Открытый только в мае этого года мавзолей Мао Цзэдуна производил сильное впечатление. Первый этаж разделен на три больших зала. Мы вошли в северный. Этот зал можно назвать “приемной
– Как вам наш мавзолей? – Дэн Сяопин остановился напротив статуи и ненадолго замер в молчании.
– Очень впечатляет! – вежливо ответил я и встал рядом с Дэном.
– Вы знаете, Владислав, что Мао не очень то и ценил жизни простых людей? Как-то Мао сказал о том, что не следует бояться ядерной войны – пусть в такой войне погибнут триста миллионов китайцев, то есть половина населения страны, зато империализм будет уничтожен.
Я не стал отвечать на риторический вопрос и поступил по-еврейски – ответил вопросом на вопрос – А как к этому относитесь вы, уважаемый Сяопин?
– Я постепенно прихожу к мысли, что многие идеи Мао были ошибочны. – Уйдя от прямого ответа, китайский лидер провел нас в центральный зал, в котором как в русской сказке, в хрустальном гробу находился прежний правитель государства. Тело Мао Цзэдуна одето в серый костюм, а сверху возложен красный флаг с серпом и молотом. Я взял у своих телохранителей привезенный из Москвы небольшой венок, на ленте которого была надпись "От братского советского народа" и возложил около места упокоения великого засранца, потянувшего одурманенный народ в объятия Америки и объявившего СССР врагом Китая, несмотря на все, что Советский Союз для него сделал. Выйдя через третий зал на улицу мы направились к главному входу в Запретный город, находящийся со стороны площади Тяньаньмэнь. Само слово Тяньаньмэнь переводится с китайского как “Ворота небесного спокойствия”. Площадь названа в честь первых ворот Запретного города, которые находятся здесь. Это один из символов Китая – большое красное здание в традиционном китайском стиле с портретом Мао Цзэдуна на фасаде, повешенного в сорок девятом году и ежегодно обновлявшегося.
– Девятого марта пятьдесят третьего года на этом месте висел портрет Иосифа Сталина, так в Китае выразили свою скорбь по поводу его смерти. – Дэн улыбнулся и мы проследовали дальше, пройдя "Ворота небесного спокойствия".
– Но эти ворота еще не ведут в сам Запретный город. За ними есть еще одни ворота Дуанмэнь, а уже за ними находится вход в Запретный город – ворота Вумэн (Полуденные ворота).
– Дэн взял на себя роль гида, с удовольствием неторопливо обращая наше внимание на окружающую нас историю. – Всего во дворце четыре входа. Полуденные ворота на юге используются для входа посетителей, северные ворота для выхода. Дворец окружает ров шириной пятьдесят метров, и на противоположном его берегу находятся старые жилые дома. Сами стены выглядят внушительно – они десять метров высотой и восемь с половиной метров шириной. Для императоров Китая дворец был не только местом жительства, но и крепостью на случай восстаний и нападений внешних врагов. – Уважаемый Сяопин! Вы наверняка в курсе произошедшего нападения американских наемников в Прибалтике? – я решил перейти к обсуждению главных
– Да, это просто беспрецедентный случай – от имени китайского народа мы выражаем соболезнования вашим потерям. – Сяопин остановился около беседки и пригласил нас оценить открывающийся отсюда вид на Дворец. – Наглость американцев не знает границ.
– Я попросил встречи с вами для обсуждения скорейшего сближения наших народов.
Дэн кивнул – Я только За! Можете передать вашему правительству уверения в нашем совместном противостоянии империалистическим угрозам.
Я подключил гипноз и удостоверился в правдивости слов китайского вождя.
Через два часа после тесного обсуждения всех щекотливых вопросов наша небольшая группа погрузилась в вертолет, любезно предоставленный нам ведомством Устинова и направилась в провинцию Хэнань, город Дэнфэн, где на горе Суншань располагался буддийский монастырь Шаолинь. Достигнув цели нашего путешествия, я был в шоке – после Второй мировой войны на развалинах монастыря жило всего семь монахов, из которых лишь трое были знакомы с шаолиньскими боевыми искусствами. С пятьдесят первого года на общественных началах исполнял должность хранителя монастыря Синчжэн, в миру его фамилия и имя были Ли Тайбао. В шестидесятых годах, во время культурной революции в Китае, красногвардейцы председателя Мао атаковали храм, разрушая здания и предметы религиозного культа. Монахам сказали, что они больше не могут там жить, их заставляли есть мясо и пить алкоголь, что привело к поговорке: «Алкоголь и мясо только проходят через вашу пищеварительную систему, но Будда находится внутри».
Я представился монахам как человеком, в котором через реинкарнацию возродилась душа далекого предка, прекрасно знающего искусство шаолиньского стиля. Монахи отнеслись к моим словам скептически, но после совместной медитации в пещере Бодхидхармы, где я продемонстрировал левитацию, оторвавшись от земли на пять сантиметров, меня признали и около часа мы беседовали о учении буддийского монаха Бодхидхарма, прибывшего морским путём в Китай, где, путешествуя, проповедовал своё учение. Затем он поселился в монастыре Шаолинь, где основал первую школу чань-буддизма. Дамо внёс большой вклад в развитие монастыря Шаолинь, передав монахам комплекс упражнений, позже названный цигун Дамо Ицзиньцзин, или цигун Бодхидхармы.
Напоследок я показал утерянные со временем комплексы приемов Шаолиньского монастыря – стили Яньцинцюань и Мицзунцюань, проведя мастер-класс и для своих спутников. Синчжэн на прощание вручил мне свиток, согласно которому я имею право представлять монастырь Шаолинь за пределами Китая, этот свиток подтверждал полное изучение мною боевого искусства Шаолинь и его традиций.
Во время обратного пути в Пекин я наконец-то поймал мысль, которая все время ускользала от меня, пока я был в монастыре – необходимо в Советском Союзе создать Мекку для всех поклонников ушу. Нужно в Крыму построить комплекс, копирующий монастырь Шаолинь в эпоху его рассвета и создать в нем академию шаолиньского кулака. Хорошенько разрекламировать Новый Шаолинь можно путем создания фильмов, посвященных Шаолиню.
К примеру, главный герой – русский мальчик, который младенцем попадает в монастырь Шаолинь. Наставниками по изучению боевого искусства у него трое монахов, один из которых – бывший глава японской школы ниндзя, после войны решивший уйти в монастырь Шаолинь. Пройдя тяжелейшее обучение и сдав экзамены по владению боевым искусством, выросший подросток возвращается в СССР и русский ниндзя – шаолиньский монах создает свою школу в Крыму, со временем выросшую в монастырь. Я хмыкнул – да после такой рекламы к нам весь мир потянется, государство не будет успевать деньги считать, полученные от такого туризма.