Вернуть страх перевозчика
Шрифт:
Спал он в остаток ночи совсем немного и вскоре после восхода он уже гнал пустой автопоезд на запад. А Катя всё ещё спала у него за спиной. Если она привыкла очень рано вставать, то, по идее, давно должна была проснуться. Видимо, вчерашний переезд и ночные выходки на кладбище её утомили, и теперь организм усиленно требует отдыха.
Когда движение на федеральной трассе стало по дневному активным, Катя наконец проснулась. Алексей сразу предложил слегка позавтракать и остановился на придорожной площадке около кафе. Пока кипятилась вода, необходимая для заваривания кофе, он ходил около КамАЗа, изображая,
За завтраком Алексей спросил:
– Ты мне скажи. Только честно! Не обманывай. Когда мы были на кладбище, тебе было страшно?
– Ни капельки! Честно-честно!
– И даже, когда я могилу копал и попросил тебя в гроб посмотреть?
– Нет. Вообще не страшно. Чего бояться-то? Ну, мёртвые кругом. Они же лежат себе спокойно. Привидений бояться что-ли? Ты как бибикнешь КамАЗом, они тут же и слягут обратно.
Она просто смелая, решил Алексей. И умеет грамотно рассуждать. Хоть и маленькая, но и в её возрасте бывают умницы, которые дальновидно оценивают окружающий мир. Что же касается сходства… Нет, нет, нет. Совпало. Просто смелая. И она случайно оказалась в кабине.
Быстро позавтракали и снова выдвинулись в путь. Дожевав бутерброд, Катя спросила:
– Почему в мужской могиле оказалась женская туфля?
– Туфля, – пробормотал Алексей и переложил её с сиденья на спальную полку.
Он уже примерно обдумал, что будет говорить, и что хотел бы услышать от юной попутчицы, но окончательно так и не смог выстроить возможную цепочку вопросов. Наверняка в процессе предстоящей беседы вопросов станет ещё больше.
– У нас с тобой есть целый день. Успеем обсудить очень много. Поскольку три дня назад ты первая начала нашу необычную встречу, я предпочёл бы сначала тебя послушать. Ты всё время называешь меня папой. Потрудись высказать подробности. Откуда ты меня знаешь, где ты меня видела и какие у тебя есть реальные веские доказательства наших родственных связей? Я тебе уже вчера говорил, что с моей стороны все факты лишь отрицают твои доводы.
Катя решила помолчать. Ей и самой требовалось собраться с мыслями, хотя она уже давно проснулась, и после завтрака мозг окончательно пришёл в себя и был готов напрягаться.
– Ну! Самое время что-то озвучить, – требовал Алексей.
– Я тебя три дня назад в первый раз увидела.
– Так. Неплохое начало. Можно даже сказать – ожидаемо.
– Но ты не думай там ничего! Я тебя давно уже знаю. Или не тебя. А покойника того… Почему в гробу его не было?
– Об этом потом. Сначала поведай свою историю.
– Так вот. Я тебя давно знаю. С самого детства. Хоть и не видела. Знаю только по фотографии. Мне сказали, что это мой папа.
– Подробнее. Кто сказал?
– Меня с детства воспитывала одна замечательная женщина. Это не мама. Она вообще мне не родственница. Вот она и рассказывала о тебе.
– Что именно она обо мне рассказывала? Подробности какие?
– Не так много. Что ты ездил на КамАЗе. Что делал какую-то важную работу. Что у тебя жизнь была полна приключений. Она вообще тебя героем считает. Ну, или, может, я сама это себе в голову вбила.
– И почему же были только рассказы? Почему в живую не пересекались?
– Не знаю. Пропал куда-то. Но точно не бросил, такого она не говорила, и судя по её словам, этого просто быть не может. Но она верила, что однажды ты объявишься и очень обрадуешься нашей встрече. А ты взял и не обрадовался.
– С чего бы ей верить, что я появлюсь?
– В этом году она предложила встречать автобусы на Партизанской. В какой-то из дней ты был должен приехать. Я и бегала, как дурочка, около автостанции.
– Одна. Почему вместе не приходили? Ну, с той женщиной?
– Наверно, она считала, что так лучше. Она взрослая, ей виднее.
Кате больше рассказывать было нечего.
– И всё что-ли? Это ты считаешь хорошей основой для своих детских убеждений?
– А ты на моём месте разве не верил бы?
Кате вдруг взгрустнулось. Неприятно, что правдоподобная история, которую ей рассказывали всю жизнь, могла вот-вот разрушиться и обратиться прахом. Ещё и участник этого рассказа не верит ей, считая, что в нём фигурирует кто-то совершенно другой.
Она повернулась на сиденье в его сторону, уселась боком так, что этот позиционный жест показался Алексею уж очень знакомым. И требовательно уставилась на него.
– А говори-ка теперь ты! Мне же нужно понять, отчего ты меня отвергаешь. Ты и вчера о себе особо не рассказывал. И ведёшь себя так, будто жил на необитаемом острове. Ты точно не из тюрьмы вышел?
– Нет. Не из тюрьмы.
– Тогда что же? Ты и зануда, и недотёпа, и незнайка, и ещё много-много кто. Уж очень необычно себя ведёшь. Я немного людей знаю. Но и среди незнакомых, которых я видела, таких нет. Ты, может, инопланетянин?
Алексей слегка округлившимися глазами глянул на Катю. Его ещё не называли такими нелестными словами. Характеристика незатейливая, но даже такие выражения в свой адрес услышать было неожиданно. Люди, которые его знали, вряд ли называли бы его такими или похожими словами. Но в глазах Кати он, похоже, был именно таким.
– Всё, что тебе рассказывали – правда.
– Ага! – стала потирать ручонки Катя. – Я так и знала!
– Да погоди ты! Не перебивай. И КамАЗ, и работа, можно сказать и приключения были. Героем я себя, конечно, не считаю. Что касается «добрый» и «смелый», об этом я не стану говорить. Со стороны должно быть виднее. Сама решишь, каким меня считать. Добрым или недотёпой. А вот зачем тебе всё это рассказали, я не могу понять.
– С гробом что?
– А что с гробом?
– Пока что ты точно недотёпа. Я про туфлю. Откуда она там, и почему нет покойника?
– У меня была опасная работа. На меня много раз покушались, хотели убить. Бандиты мне и морду били. Похоже, что десять лет назад покушение им удалось. А в том гробу меня, видимо, собирались захоронить. Но похороны решили сделать поддельными.
– Но гроб же пустой.
– Правильно, пустой. Я же вот он.
Алексей говорил не всё. Он ещё ночью решил, что некоторые факты, а их очень много, он не будет ей раскрывать. Поэтому кое-что он просто свалил в кучу. В итоге всё выглядело нескладно.