Вернуть Веру
Шрифт:
– Я не хотел причинять тебе боль.
– Но причинил.
– Ника…
– Не надо! Остановись… К черту! Давай просто не будем больше касаться этой темы…
В конце ее голос сломался. И, не желая добавлять ей боли, я бы, наверное, остановился, если бы для меня не стало вдруг так важно прояснить все до конца.
– Если бы ты не прогнала меня сразу, после выкидыша, я бы сам не ушел.
– Какое счастье, – горько заметила Ника. – Я, наверное, должна быть польщена?
– Нет. Просто к тому моменту что-то изменилось. Не стану врать, будто понимаю, что конкретно, но… Уходить я не собирался. Факт.
–
Да. Иначе мне пришлось бы признать, что я… прикипел к ней. К ней, Настьке… даже к этим чертовым посиделкам у Пестовых. Разговорам с тещей и наставлениям тестя. К этому сладкому ощущению принадлежности, которого раньше не испытывал.
– Ах вот ты где! А я тебя повсюду ищу!
– Настя?! А ты что здесь делаешь? Кто тебя пропустил?
– Ну, привет! Что, меня на охране не знают, вот ты даешь! Привет, Стас… Как делишки? Съемки уже начались?
– Да так. Кое-что потихоньку снимаем. Пришла посмотреть?
– Ага! Сегодня будут гости?!
– Нет. Интервью с приглашенными звездами мы пишем день в день.
– Печаль, - загрустила Настька, усаживаясь прямо на стол Стаса.
– Настя! – нахмурилась Ника.
– Что? – невинно вскинула брови та.
– Я мешаю какому-то важному обсуждению?
– Нет. Мы уже все обговорили. Пойдем…
– Да подожди ты! Я ж еще не все у Стаса спросила. Кстати, наша с тобой фотка набрала уже несколько десятков тыщ лайков. Скоро придется тебе доплачивать за раскрутку моего акка в инсте.
– Буду знать, с кого стрясти деньжат, когда моя карьера пойдет на спад.
– Обращайтесь, - дурашливо поклонилась девчонка, прижав руку к груди.
– Настя! – снова вмешалась Ника.
– Спрашивай у Стаса все, что хотела, и оставь его в покое. У него знаешь, сколько дел? Не до твоих шуточек.
– Ну, почему же? – возразил я, несмотря на то, что дел и впрямь было по горло.
– От работы дохнут кони! Так вот, о чем это я?
– О чем?
– О списочке приглашенных, конечно. Он же наверняка имеется?
– Наверняка. И этот списочек – тайна за семью печатями.
– Да ладно. Я ж своя! Что, тебе жалко поделиться? Я никому не скажу. Честно-честно.
– Не скажешь. Или выложишь в инсту для еще большего количества подписчиков.
– Кажется, меня только что обвинили в корысти, - без всякого раскаяния почесала Настька в макушке и опять улыбнулась. – А, между прочим, я хотела помочь! Вот… Даже свой составила. В нем те, кто может быть интересен молодежи.
– Похоже, это такой тонкий намек, что мы с тобой, Гуляев, старперы.
– Похоже!
– Эх, злые вы. Уйду я от вас.
– Вот и топай! – пробурчала Ника. А Настька спрыгнула со стола и подмигнула мне голубым глазом.
– Была рада повидаться. Пока!
– Угу… И это, Насть, купальник не забудь взять и средство от комаров.
– Куда? На запись передачи? – ошалело вскинула брови девчонка.
– На корпоратив. Тебе мать, что, ничего не сказала?
– Я думала, это – закрытое мероприятие, - насторожилась Ника.
– Ну, вообще так оно и есть. Но для Настьки, как для начинающего продюсера, мы сделаем исключение.
13
– Поверить не могу! Ты работаешь на самом
Настька схватила наушники и, нацепив на голову, упала в кресло. Мы находились уже в аппаратной, а меня до сих пор трясло. Как тогда, когда он ко мне подошел впервые. Или когда на УЗИ мне сказали, что сердце ребенка не прослушивается, и это значит…
– Мам! Ты слышишь? Это звуковой монитор, да? А где видео?
– Ничего только не трогай! – одернула я Настьку. Удивительно, но она не так часто бывала у меня на работе, как, наверное, могла бы. Из-за отца мне приходилось каждый раз доказывать, что я – сама по себе профессионал. А потому я старалась четко отделять работу от личного. Сколько я себя помню, я работала чуточку усерднее всех других. И никогда не расслаблялась.
– А я и не трогаю! Просто интересно… Ты здесь находишься во время съемок?
– Еще не находилась, но буду. В мои обязанности входит следить за хронометражем, рекламными точками и всякой прочей незаметной зрителю ерундой.
– Разве это не обязанность редактора?
– Одна голова – хорошо, а две лучше. Кстати, тебе не кажется, что у тебя слишком много вопросов, как для человека, утверждающего, что телевидение – это атавизм?
– Еще какой! Ютьюб рулит. Я тут подумала завести свой канал…
– Отлично.
– И что? Ты не станешь меня отговаривать?
– Зачем? Ютьюб – перспективное направление. И если ты собираешься делать годный контент, почему нет?
Настька еще что-то болтала, а я отвечала что-то… Рассеянно, думая о своем. Вспоминая. В тот день, когда правда вскрылась, я впервые почувствовала, что с моей беременностью что-то не так. А Стас… Думаю, он не слишком-то мне поверил. Решил, что я симулирую и давлю на жалость. Но к врачу отвез. Тут мне ему нечего предъявить было. Врач, которому я очень доверяла, осмотрел меня и сказал, что это просто тонус. Такое бывает. И предложил поменьше нервничать и побольше отдыхать. А я так испугалась, что у меня и мысли не возникло ослушаться. В тот же миг я отсекла от себя события дня. Вычеркнула их из сознания, будто ничего не было. Позволяя себе обмануться, чтобы только… ну да… не нервничать. И отдыхала. Ушла в декрет, хотя планировала еще поработать, и отменила все запланированные выходы в свет, нарушив тем самым какие-то планы Гуляева. Но, и тут я тоже должна была это признать, он не показывал мне своего недовольства. Напротив, он стал… таким заботливым. Таким… чутким. И даже если я была совсем не той женщиной, которую он бы хотел рядом с собой видеть, ребенка Стас любил. Ну, или мне так хотелось думать.
Тревогу я забила спустя две недели после того случая. Все было так банально… Малыш просто перестал шевелиться. Я целый день прислушивалась к себе. Нервничала... А к вечеру не выдержала и поехала в больницу. Гуляева не было. Ему не пришлось слышать эту гулкую, разрывающую тебя на куски тишину, обрушившуюся на меня из динамиков аппарата УЗИ. Стас приехал позже. Когда прослушал мое сообщение… Меня как раз готовили к искусственным родам. Но я не пустила его в родзал. И не разрешила больше к себе приближаться. Фактически, тогда мы с ним в последний раз виделись. В качестве мужа и жены. Я его винила в том, что произошло. Хотя объективно, потом мне это объяснили, виной всему была патология развития плода, а не мои нервы… Но я все равно винила его. Может быть, чтобы быстрее забыть? Не знаю…