Вернуть Веру
Шрифт:
И я держалась… Захлебываясь от страха и кайфуя от ощущения скорости. От того, что могу снова его обнять и погладить легонько… Желая столько всего ему рассказать, и не имея возможности… Потому что мне было не перекричать свист ветра.
Мы мчали долго. Остановился лишь где-то за городом. Я неловко спрыгнула с байка и чуть не упала, оказывавшись совсем не готовой к тому, что ноги будут так сильно дрожать. Меня удержал Стас. Я засмеялась, подняла взгляд и… утонула в золоте его глаз. Он выглядел взмыленным после поездки и чудовищно возбужденным. Кто из нас потянулся друг к другу первым? Не знаю. Это был единый отчаянный
– Сядь…
– Сначала сними штаны…
Наверное, мы спятили. Ну, какой нормальный человек стал бы заниматься этим под открытым небом? Когда кто угодно может увидеть, и вообще… Но мне хотелось его просто до дрожи. Я так сильно по нему истосковалась, что не выдержала бы ни секунды больше.
Стас потянулся к замку на моих брюках. Но, так ничего и не сделав, замер…
– Господи, что я делаю? – загнанно оглядываясь по сторонам, пробормотал он. – Что мы делаем? Я ж потом себя не соберу… Если ты после вернешься к своему… этому… я ж его убью, Вер…
– Постой, ты о ком вообще? О Вавилове?
Хоть ситуация меньше всего располагала к веселью, я откинула голову и рассмеялась. Счастливо… так счастливо, господи…
– И что означает твой смех?
– То, что я счастлива. И что не вернусь ни к кому, потому что не к кому возвращаться… - я ухватила Гуляева за отвороты кожанки и притянула его к себе: - И что я люблю тебя. Только тебя… И всегда любила.
26
– Что? – переспросил я.
– Я люблю тебя, – повторила Вера. – Как ты мог подумать, что я смогу быть с ним, после того, что между нами было?
– Ты что? Ты правда… - слова не находились. С губ срывались обрывки каких-то нелепых фраз и мое свистящее дыхание. – Ты дашь нам шанс? Мы попробуем… снова?
Вера закусила губу и кивнула. А я… господи, более тупой реакции, наверное, не могло быть. Я отошел от нее и, зарывшись пальцами в волосы, уставился на сливающееся с землей кобальтовое небо на горизонте.
– Ты не выглядишь счастливым.
Смех Веры у меня за спиной прозвучал скорее испуганно, чем весело. Угу. Говорю же… моя реакция была действительно очень странной. И наверняка ей непонятной. Мне бы объяснить. И сказать хоть что-то толковое. Например, что я рад. Или что не подведу ее никогда больше. Но я почему-то не мог показать… даже ей показать, что со мной происходит. Я всем телом дрожал, как после какой-нибудь убойной тренировки. Знаете, эти судорожные мышечные сокращения после жима штанги? Вот где-то так… И ведь ничего удивительного в этом не было, если учесть, какой груз только что упал с моих плеч.
Вера подошла ко мне и обняла со спины. Горячими губами коснулась шеи…
– Знаешь что? Холодает… Поедем домой, а?
– Мне нужно байк отдать. Он правда не мой.
– Хорошо. Тогда отдадим твой байк и поедем домой, да?
– И Бакса забрать от Лешки. Ты же не против собаки?
– Похоже, выбора у меня нет, – вновь усмехнулась Вера.
– Настька обрадуется.
Я трепался о каких-то незначительных
– Она сейчас у родителей. Так что… дома будем только мы вдвоем.
Вот тут я и обернулся.
– Вер, я, наверное, должен тебе объяснить…
– Нет! Ты ничего мне не должен. Все! Хватит! Я больше ворошить то, что было. Надоело.
– Чего же ты хочешь? – улыбнулся я, вновь обхватывая ладонью ее затылок.
– Как в первый раз. Без страховки… в омут. И чтобы никаких сомнений.
– Это и есть вера, да? – сделав небольшую паузу, чтобы собраться с силами, прошептал я.
– Угу… И вера, и надежда, и любовь…
– Верка… Я ж люблю тебя просто безумно! Ты это понимаешь? Понимаешь, во что ввязываешься? Я же по чуть-чуть, наверное, и не смогу. Я ведь жадный, просто до ужаса. И эгоистичный…
– А по чуть-чуть и не надо, Гуляев, – широко улыбнулась она. – Мне ты весь… до донышка нужен. Со всеми своими тараканами.
Я ее прижал к себе. Коснулся виска губами и нехотя отступил. Байк и впрямь уже нужно было вернуть. Протянув ей шлем, я надел свой и завел мотор. Подождал, когда Вера устроится сзади. Сорвался с места.
Мы вернули мотоцикл целым и невредимым, но за Баксом ехать не стали. Я только Лешку предупредил, что не вернусь сегодня, и попросил выгулять псину. Пока я решал свои проблемы по телефону, Вера стояла чуть в стороне и глаз с меня не сводила. Это было чертовски приятно. То, как она смотрела на меня… А еще я хотел бы знать, о чем она в тот момент думала, потому как сам я думал, кажется, сразу обо всем. В моей голове царил такой хаос! Я представлял наше будущее, мечтал, как буду рядом с ней засыпать и просыпаться, и как целовать буду, зажав в углу на работе, не в силах дотерпеть до дома… А еще я думал о том, как познакомлю Веру с отцом. О том, как сам с ним познакомлюсь… И с братьями, которых аж целых два. А ведь у меня еще были Заяц, Волк и Дашка… которые мне тоже родные. И родители Веры. Столько близких людей у человека, долгое время считавшего себя сиротой… Я мечтал о том, как мы все вместе соберемся в моем кружевном домике, накроем стол… И будем сидеть за ним, рассказывать что-то друг другу и громко смеяться. А рядом, в колыбели под грушей, будет спать наш с Верой малыш. Сын или дочь. Мне было все равно. Я больше не боялся своего продолжения. Я хотел его всей душой. Вот только теперь не был уверен, захочет ли Вера рискнуть еще раз… Если бы она отказалась от этой мысли – я бы её понял… Но как же мне хотелось, чтобы она оказалась достаточно смелой, чтобы попытаться.
В доме Веры… теперь уж нашем общем доме, пахло до боли знакомо. Я зажмурился в сумраке коридора, впитывая в себя этот такой родной аромат. Веркиных духов, кофе и полироли с отдушкой лимона. А еще чего-то особенного, присущего лишь этому месту.
– Знаешь, я только здесь и в своем доме в деревне чувствую себя так… На своем месте.
Вера улыбнулась. Стащила туфли.
– Ты удивил меня. Не так я представляла твою дачу.
– Это особенное для меня место. Там, чуть выше по руслу реки – детский лагерь. Меня несколько раз отправляли туда от интерната. А в этом доме жила старушка. Она была ко мне очень добра. Все мои самые счастливые воспоминания родом из детства – оттуда.