Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)
Шрифт:
Вкратце излагаю результаты допроса:
1. Личный состав.
В эти подразделения набирают, как правило, добровольцев. В основном из войск НКВД, пограничной стражи или подразделений армейской разведки. Командный состав состоит из людей, знакомых с действиями в тяжелых условиях (леса, болота, сильнопересеченная местность) и фанатично преданных коммунистической идеологии. Так, командиром отряда, к которому был приписан Можин, был обер-лейтенант пограничной стражи Восковски (или Вотовски), поляк, очевидно, служивший на западной границе России. Как сообщил пленный, на счету этого отряда числится как минимум 20 германских танков.
Существует ли приказ о недопустимости попадания бойцов истребительных отрядов в плен или они кончают с собой в силу фанатичности, пленный не знает.
Численность того отряда,
2. Вооружение.
В основном эти отряды вооружены легким стрелковым оружием и гранатами. Противотанковые возможности усиливаются за счет инженерных мин и зажигательных средств. В частности, пленный описывал полукустарные заряды на основе термитной смеси, когда с их помощью уничтожали строения и технику во время атаки на подразделения 7-й ТД.
Широко распространены в отрядах истребителей снайперские винтовки и трофейное оружие.
В последнее время многим группам придают минометы и ракетные снаряды наподобие состоящих на вооружении русских ВВС, запуск которых осуществляется с примитивных разборных станков. Можина с несколькими другими солдатами как раз и передали группе «истребителей» для помощи в переноске таких снарядов. Один военнослужащий в походе переносит две такие ракеты в специальном мешке. Эти данные находят подтверждение в штабах многих частей 3-й ТГ и 9-й армии. Так, при обстреле расположения батарей 8-го и 44-го артиллерийских полков (8-я ПД) отмечено падение снарядов и мин орудий мелких калибров, чьей дальности совершенно недостаточно, чтобы обстрел велся из-за линии боевого соприкосновения.
Широко, если принимать во внимание характер ранений военнослужащих вермахта, используется холодное оружие, однако пленный ни разу не был свидетелем его применения.
3. Тактика.
В отличие от зафиксированных ранее нападений на походные колонны и пункты дислокации боевых частей, в настоящий момент танко-истребительные группы противника все чаще совершают атаки на тыловые подразделения и центры. Примером подобных действий могут служить нападение на хлебопекарный взвод в 161-й ПД, многочисленные обстрелы колонн снабжения, перечислять которые нет нужды, поскольку они происходят не только в полосе ответственности 3-й ТГ, но и по всей линии боевого соприкосновения группы армий, недавняя атака на центр радиосвязи 7-й ТД, в ходе которой как раз и был захвачен пленный.
Смену приоритетов можно объяснить, во-первых, широко предпринимаемыми мерами по борьбе с атаками противника в ближних тылах, а во-вторых, с гораздо меньшей стойкостью тыловых подразделений к подобным действиям противника.
Кличевский район Могилевской области, БССР. 24 августа 1941 года, 9.38
Выехали мы «по холодку» и вот уже второй час трясемся по ухабам этих, с позволения сказать, дорог. Впрочем, привередничать не стоит совершенно, поскольку пока (тьфу-тьфу через левое плечо три раза) не пришлось машину ни разу толкать, что по местным правилам приравнивает это направление почти к автобану. Тем более что ночью по закону вселенской подлости прошел дождь, и отдельные участки заметно развезло. Но за рулем нашего мотоцикла Люк, а «блиц» ведет командир, так что пока мастерство успешно перебарывает бездорожье. Состав экспедиции меня, надо сказать, немного удивил – никого из «местных» с собой Саша не взял, но спорить с командиром дураков нема. Так что, если бы не присутствие всех наших, кроме снятых по медицинским показаниям Антона и Сергеича, выезд можно было назвать рутинным. С другой стороны, недаром есть поговорка, что постоянство – признак мастерства! Мы даже места в наших таратайках заняли на автомате – я плюхнулся в коляску мотоцикла, Док залез в кабину к командиру, а Ванька пристроил пулемет на задний борт грузовика.
Поначалу, правда, мне было несколько непривычно от малочисленности команды, однако ж спустя четверть часа я успокоился и даже стал находить некоторое удовольствие в неспешном путешествии в коляске переваливающегося с боку на бок «БМВ». Единственное, что не давало окончательно погрузиться в созерцательную нирвану – необходимость придерживать пулемет. Штатного крепления на затрофеенном нами трехколесном средстве передвижения не оказалось, а импровизированное не внушало мне особого доверия. Как показала практика – на местных колдобинах даже надежно прикрученные детали имеют поганое обыкновение откручиваться
Погода стояла приятная – тот самый идеальный для войны вариант, когда ни жарко ни холодно, ветер практически незаметен, а осадков не ожидается. Я, конечно, против яркого солнышка ничегошеньки не имею, но уж больно форма середины века для жары не приспособлена. Потеешь, чешешься, а в теньке в засаду прилег – и подмерзать начинаешь в пропитанном потом насквозь шерстяном наряде. А выхода другого нет – мы сейчас почти все время на виду. Понятно, что крестьянам или там железнодорожникам наш бундесверовский «комок» по барабану, но случайно забредший немец обязательно бы напрягся, увидев в одном подразделении две разные униформы. Уж я их педантичную натуру знаю! Настоящим же партизанам или, к примеру, окруженцам в случае нечаянной встречи, что на нас надето, будет, как и в случае с гражданскими, плоскопараллельно. «Жахнем залпом из обрезов! Был чекист – и нет чекиста!» – так, кажется, пелось в одной популярной в мои студенческие годы песенке.
Есть и еще одна проблема, связанная с одеждой. Белье! Ехали мы в Белоруссию ненадолго, так что исподнего взяли мало. От пяти смен у меня, до двух у Казачины. С носками еще хуже! Если их с сапогами носить, они истираются очень быстро, так что те из нас, кто поопытнее, еще на второй неделе пребывания здесь на портянки перешли, благо мотать их умели. Мне же с Серегой и Ванькой пришлось в экстренном порядке осваивать эту науку. В общем, в результате мы почти все сейчас щеголяем в хлопковых кальсонах и бязевых портянках. Тем не менее и с добычей этих деталей туалета свои проблемы. Как-никак кальсоны – не китель и не галифе – с трупа не снимешь. Так что и их приходится беречь. Хорошо еще, что, когда эсэсовцев в Налибоках прижали, у многих в багаже оказались вполне себе нормальные трусы и майки, а из багажа – оно как-то легче.
Мотоцикл выскочил из леса на открытое пространство, впереди показалась насыпь «железки», и стало не до отвлеченных размышлений о фасонах. Усевшись поудобнее, я перехватил приклад «тридцать четвертого», готовясь встретить потоком свинца любого ворога, а Сашка остановил наше транспортное средство, встал на подножках и принялся изучать окрестности в бинокль. Ничего подозрительного я пока не заметил, но у Люка и глаз опытней, и оптика мощнее.
– Всё тихо, только колхозники вон там пашут! – сообщил он мне после непродолжительного молчания и показал рукой куда-то направо. – Свяжись с нашими – можно двигаться.
Грузовик с ребятами стоял метрах в двухстах позади. Процедура давно отработана. Мотоцикл в здешних лесах куда маневреннее машины, так что избегнуть нежелательной встречи у нас шансов больше. Опять же – еще один в запасе имеется, и если нас с Люком все-таки прижмут, то мы просто бросим «БМВ» и будем выбираться на своих двоих.
– Седьмой – Третьему!
– Седьмой здесь! – без промедления откликнулся Фермер.
– Чисто! Двигаемся вперед!
– Добро!
Рации, а точнее – аккумуляторы для них, мы тоже экономим, потому с командиром говорю я, а не сам Люк. Его станция пока отдыхает, да и антенна у моей длиннее. С базой связь тоже есть, но совсем не такая хорошая, как нам бы хотелось. Все-таки, несмотря на всю крутизну наших «вертексов», эти станции для коротких расстояний. Что-то там с длиной волны. А потому нашим радистам Бродяге и Казачине пришлось в очередной раз «творить, выдумывать, пробовать». Ухищрения вроде подъема высокой антенны и перехода в другие, более низкие диапазоны помогали, конечно, но не сильно. То есть вместо пяти километров удавалось достичь устойчивой связи на пятнадцати, а в отдельных случаях – и двадцати километрах, но порядок не менялся. В кузове «Опеля» стоит, на всякий пожарный случай, одна из трофейных станций, но панацеей и она не является: во-первых, потому что работает на тех частотах, которые стопроцентно прослушиваются немцами, а во-вторых, ни у кого из участников нашей экспедиции нет уверенности, что он сможет совладать с этим допотопным монстром! А уж с учетом того, что передачу этого «гроба с лампочками», как нелицеприятно называет телефункеновский аппарат Ваня, может слушать не только функабвер, но и, при достаточном желании, какой-нибудь английский мистер Бонд, на произведение промышленности середины века никто не рассчитывает.