Вернуться в осень. Дилогия
Шрифт:
– Я позову хозяина, – начал закипать парень. – Если он только захочет с тобой говорить! Или ты потрудишься объяснить…
– Здесь что, работают слепые? – разошелся Аника. – В это что, надо тыкать мордой? – многие из группы за соседним столом недовольно обернулись. – Или эту гостиницу перестроили из свинарника? И бывших жителей оставили для обслуги? Кстати, я могу тебе придать ускорение.
Лара обреченно подперла щеку рукой, Сергей тяжело вздохнул. Разносчик сверкнул глазами, круто развернулся и пошел через зал – его проводил не один недоуменный взгляд.
– Почему каждый раз кого-то надо ставить
Сергей молчал, девушка отвернулась в сторону. «Каждый желток мнит себя петухом, – коснулся уха чей-то смешок из зала. – Когда рядом с курочкой…» За соседним столом дружно загоготали. Аника побагровел и вскочил – Сергей придержал его за плечо:
– Угомонись, воин…
Рядом появилась молодая девушка в фартуке и, ни на кого не глядя, молча протерла стол сухой тряпкой. «Спасибо», – сказал ей вслед Сергей, но она не обернулась. Потом пришел другой разносчик и, непроницаемо выслушав заказ, также молча удалился. «Ну вот, зашевелились…» – пробурчал Аника, но в его голосе почему-то не было удовлетворения. Сергей только вздохнул.
– Я сейчас уйду, – сказал он, помолчав. – Вернусь, возможно, поздно…
– Куда?
Сергей усмехнулся: «Ох уж мне это любопытство…»
– Неважно. Вы бы тоже занялись своими проблемами. Вечер – самое удобное время для визитов.
– Каких визитов? – они недоуменно переглянулись, потом Лара нахмурилась и опустила глаза: – ах, да-да, конечно…
– Не знаю, какие планы у Аники, но тебе, Лара, пора бы подумать о возвращении домой.
Девушка ничего не ответила. За столом повисла неловкая пауза… Но потом принесли ужин, совсем неплохой ужин для портовой таверны (Аника оглядел всех победным взглядом), и все невольно сосредоточились на еде. Но ужин прошел в полном молчании.
А потом Сергей вышел на улицу. И остановился, задумчиво посмотрев в сторону порта…
Шхуны, бриги, барки… С каким удивлением, и с каким восторгом он бродил прошлый раз по Ангоре. Другой мир, другой город и другое время… Два года. Много это, или мало? Очень мало, для истории. И, бывает, очень много – для судьбы…
Эх, Эния. Я все равно тебя увижу – чего бы мне это не стоило. Потому что лишен покоя. И тогда все сразу станет ясно…
Сергей вздохнул, и двинулся мимо рынка к деловым кварталам – в той стороне, за городским парком, располагался королевский дворец…
– Подождите!
Он обернулся – его нагонял Аника.
– Хорошо, – тот остановился и перевел дух. – Только одно. Что было не так?
– Что не так? – не понял Сергей.
– Все! Лара обозлилась и ушла к себе в комнату. Вы тоже, как-то… Я же видел – там, за столом…
– Не понял? – Сергей никак не мог взять в толк.
– Когда я попробовал заставить отнестись к нам с уважением. Этих, из таверны…
– А… – до него, наконец, дошло. – Понятно… Ты никого не заставил отнестись с уважением, Аника. Придирчивость сноба и склочника никогда не вызовут уважения. А что касается Лары… – он про себя улыбнулся. Парень, оказывается, сомневается. Чувствует, что что-то не так, только не может понять – что. Ему начинал нравиться этот Аника. –
– Она сказала – «дурак». Но я не сноб, и не склочник, – Аника принял решительный вид. Он уже успел обо всем подумать, прийти к своим выводам и готовился защищаться до конца. Почему-то ему было важно мнение Сергея. – Но некоторых, иногда, просто необходимо ставить на место!
– Знаешь, что я тебе скажу, – Сергей двинулся по улице – парень рядом. – Лучше больше не ставь людей на место, когда ты рядом со мной. Я это переношу с трудом.
– Лучше молчать, да? Пусть тыкают в грязь, делают что хотят?
– Ну, во-первых, стол был не особенно-то и грязным, – он вздохнул. Как трудно это понять тому, кто хочет от жизни совсем другое… – А во-вторых, это был просто твой гонор. И «геройство» перед Ларой. Если тебя что-то не устраивает, то можно спокойно попросить убрать. Без ругани. Без нервов. Без «постановки на место».
– Иногда надо учить. И, некоторых – заставлять себя уважать… – опять начал парень.
– Ты никого не заставил себя уважать. И никогда не заставишь – так. Ты ведь назвался воином? Тогда сам поучись. Выдержке и терпению.
– Зато они теперь будут более старательными. К посетителям.
– Пускай так. Я не хочу с тобой спорить. И не люблю доказывать… Возможно, в будущем ты когда-нибудь научишься – здорово ставить людей на место. И заставишь крепко себя уважать. Но знаешь… – Сергей немного помолчал. – Ты ни от кого никогда не получишь любви… И от других людей, и в самом себе – никогда не почувствуешь ничего, по-настоящему доброго. Человек сам выбирает себе дорогу в жизни. Или учит жить окружающих. Или учится сам… – он остановился и повернулся. – Возможно, ты не поймешь меня. Возможно, тебе нужно совсем другое. Но больше никого не «воспитывай» – при мне. Я не люблю скандалы и ссоры. Я ищу мир и доброту. А первое – никогда не бывает рядом со вторым.
– Но вы ведь воин, – непонимающе протянул Аника. – Сильный воин… Лара говорила, да я и сам видел, и даже в Империи были…
– Ты, наверное, очень мало видел воинов, Аника. Ладно, возвращайся. Можешь подумать над этим, если захочешь. Хотя я сомневаюсь. Сейчас все ищут в жизни совсем другое…
Сергей развернулся и пошел по улице, постепенно убыстряя шаги. Он еще многое хотел успеть в этот вечер. А парень медленно двинулся обратно, опустив голову и подперев рукой подбородок – потом остановился и обернулся, задумчиво поглядев вслед Сергею: «Зря ты думаешь, что я ничего не понимаю. Просто я всегда считал, что моя мать – только одна такая. На всем белом свете…»
…Сергей вышел на площадь и остановился. Королевский дворец прошлый раз вызвал в душе много разных чувств, в первую очередь, конечно, – величия и восхищения. Грандиозностью вздымающихся в высоту башен и шпилей, величием и продуманной строгостью зданий, легкостью и изяществом мостов и воздушных переходов, великолепием и изысканностью парка…
Теперь – ничего. Кроме беспокойства и тревоги. Постоянного беспокойства, и постоянной тревоги… Правильно ли все это? Кто он такой, чтобы лезть туда – где вершатся судьбы народа, туда – куда нормальному человеку лезть и в голову не придет? Кто он такой?