Вернуться в сказку
Шрифт:
Цена невысока!*
Альфонс сидел в этом трактире и думал, как именно ему следует поступить. Марии не было рядом, поэтому и подсказать верное решение было некому. Разве будешь спрашивать это у Леонарда? За те две недели, которые им пришлось провести вместе, собирая недовольных, обиженных, готовых на вторжение во дворец, где засели узурпаторы, Ал понял, что его новый знакомый не знал совершенно ничего, что могло бы им сейчас понадобиться. И этот парень ещё смел утверждать, что учился на военном факультете! Да он не знал вообще ни о чём! Начиная от элементарной физической подготовки. Нет… Когда Ал брал этого Леонарда с собой, он ожидал, что тот будет гораздо более полезным помощником.
Альфонсу нужно было найти Марию. Та могла оставаться
Этот мужчина стоял перед всеми этими людьми. На эшафот он вошёл, казалось, с королевским спокойствием. Правда, он был жутко бледен, но Ал не был уверен, что сам бы чувствовал себя лучше на месте свергнутого правителя, руки Генриха едва заметно тряслись. Он стоял, гордо подняв голову, с каким-то презрением и достоинством смотрел в толпу, слушал приговор, который ему зачитывал тот высокий седой человек… Именно тот человек и оказался палачом. Ал едва ли смог сдержать себя и не полезть прямо туда, спасать короля, а заодно и Марию, которая могла находиться где-то неподалёку. Генрих почти спокойно выслушал приговор. И с достоинством встретил смерть. Палач взмахнул мечом, и голова бывшего короля покатилась по помосту. Толпа стояла будто поражённая громом. И Альфонс тоже. Ещё минуту назад живой правитель сказочного королевства сейчас был мёртв. Его мёртвые глаза сейчас с укором смотрели на всех этих людей, стоящих здесь. Ал чувствовал это.
Далее последовала длинная речь о том, в чём именно был повинен казнённый только что король, о том, что он признался во всех своих грехах перед революционным судом, о том, что… Альфонс не верил. То есть он не знал всей ситуации в стране, но виноват во всём этом был не только король Генрих. Этот мужчина не мог сделать столько плохого в своей жизни. Просто не успел бы физически. Никто бы не успел. А Генрих — тем более. Ал смог с облегчением вздохнуть, увидев, что тот человек поспешил уйти с этого противного помоста. Помоста, пропитавшегося кровью свергнутого короля…
Сейчас оставалось только сидеть в трактире, надеяться, что за это время Марию ещё не убили, и думать, что можно сделать в ситуации, в которую они сейчас попали. Возвращаться на Землю нельзя было в любом случае. Ему с Марией и Розой — тем более. Тётя Кассандра умерла совсем недавно. А девочки были несовершеннолетними. Им нечего было делать одним там, на Земле…
— Принести чего-нибудь? — услужливо спросила девочка, дочь трактирщика.
Ал посмотрел на неё. Нэна была миленьким голубоглазым белокурым ребёнком, с каким-то даже благоговением смотревшим на него, на Леонарда, на своего отца, на кого-либо ещё… Во всяком случае, она была чем-то похожа на Розу. Разве что волосы были гораздо более светлыми. Да и сама девочка эта казалась менее наивной, чем сестрёнка Марии. Ал чувствовал это. Эта девочка смотрела на него с таким искренним обожанием, но, во всяком случае, она была способна на это обожание. Она была способна на сильные эмоции. Как Мария. Как Хельга. Как леди Джулия. Или же её обожание было насквозь лживым. В таком случае Нэна была неплохим актёром. И это тоже говорило в её пользу. Во всяком случае, в глазах Альфонса. Чего таить — он не слишком любил Розу. Как можно было любить человека, который не имел ни достоинств, ни недостатков? Но говорить об этом Марии было нельзя. Та бы не поняла его. Да и зачем было портить отношения?
Нэна казалась парню похожим на кого-то. На кого? Белокурые волосы, голубые глаза, белоснежные зубки… Взгляд Нэны был слишком невинным. Взгляд той, на кого она была похожа… Он не мог вспомнить ту девушку. Она, наверное, подарила ему слишком сильные впечатления тогда, при встрече, раз он теперь мог
— Ещё кофе? Нэна… Надеюсь, твой отец не рассердится на то, что я опустошаю запасы его таверны…
Девочка хихикнула. Её бело-розовое платьишко с кучей кружев, лент, бантиков, надетое матерью, желавшей видеть свою дочь самой красивой и очаровательной, было слишком пышным для неё, четырнадцатилетней особы, хотевшей постоянно находиться посреди всех событий. Она не была похожа на Реми. Едва ли, кто-то мог быть похож на “птицу”, но порой Алу казалось, что встречались и такие люди. Нэна была куда более спокойной. Куда более изящной. Куда более образованной. Она не обладала какими-то магическими способностями, и Альфонс считал это скорее достоинством юной барышни. Он сам не обладал ничем. И вряд ли мог рассчитывать на Провидение и удачу. Оставалось только действовать.
— Отец не рассердится! — хихикает Нэна снова. — Вы же платите! Только вот пить столько кофе… Вредно для здоровья, господин Альфонс!
В этот момент она была похожа на… На кого? Ал едва ли вспоминал ту, с кем сейчас сравнивал Нэну. Нет… Та девушка была другой. Совсем другой. Она была на том приёме, на котором Мария танцевала с тем противным графом. Красное платье, оголённые плечи и руки, голубые глаза, прекрасные светлые волосы… То была она… Странная девушка, привязавшаяся к нему на том приёме… Странная девушка, из-за которой он на какой-то момент потерял из виду Марию.
— Иначе я просто засну, — улыбается Ал. — Ты же знаешь, Нэна!
Девочка улыбается и убегает заваривать гостю кофе. Он заплатил за проживание в трактире с избытком. Потому, что они с Леонардом заплатили, им двоим полагались завтраки и любые вина на их выбор. Леонард с удовольствием уплетал ту еду, которую им предлагали, а Ал есть почти не мог.
— Альфонс! Почему бы нам не попросить этих демонов, которых ты привёл, сделать что-то для нас, а?
Ал обернулся. Леонард, как и всегда, был в своём репертуаре. Постоянно спешил, суетился, пытался ускорить всё, что было возможно. И невозможно тоже. Леонард показал себя как человека, совершенно не умеющего ждать. Этот мальчишка казался надоедливым и даже жалким. Но здесь они находились за его деньги, и ныть Алу было непозволительно. Как в данной ситуации, так и в общем. В конце концов, если он кого-то спасает, он и сам должен быть сильным, не так ли?
Кружащиеся в вальсе фигуры уже вызывали скорее раздражение, нежели желание любоваться. И никого из тех, с кем можно поговорить. Король стоял около трона, что и было ожидаемо, принцесса Кассандра сидела рядом, эта женщина казалась ещё более истощённой теперь, даже некрасивой, уродливой, Марии нигде не было видно. Конечно, Альфонс знал, что его подруга не любила находиться в столь шумном и столь изысканном обществе, но её дед сегодня снова серьёзно говорил с ней о чём-то. Они даже ругались.
Люди смеялись и танцевали. Все их разговоры были разве что о политике или погоде. Ни о чём другом они не говорили. Будто бы не умели говорить. Дамы в пышных платьях ещё говорили о моде. И это было слишком ожидаемо. О чём ещё должно говорить светское общество?
Алу было почти скучно находиться здесь. Ему срочно надо было чем-то заняться. Только он не знал, где взять это “чем-то”. Впрочем, обычно всегда это “что-то” ему подворачивалось именно в те моменты, когда он уже чувствовал, что скука достигла своего апогея.
И вот это “что-то” уже начало появляться на горизонте: Мария общалась с каким-то незнакомцем. Нужно сказать, незнакомцем весьма подозрительным. Военный… Интересно, как в этом мире можно по погонам определить воинское звание? И по погонам ли? Было бы интересно узнать, до чего дослужился этот тип… Он увлечённо что-то говорил Марии, и Ал почувствовал своим долгом подойти и разузнать, о чём именно шёл разговор.
— Мария! Я не могу тебя попросить на минутку отойти? — спросил Альфонс, стоя уже совсем близко к своей подруге детства, а также к этому типу.