Вернувшийся
Шрифт:
— Так, Потап, пошли ко мне, дома расскажешь, что ты тут забыл.
— А чо тут рассказывать, хозяин? — Потап сидел на столе и жевал бутерброд с чаем, которыми я его угощал. — Я ещё при тебе сошелся с одной домовкой, её звать Дашики. Думал, что это так, секс без обязательств, поебались и расстались. Ты же понимаешь, да? А она влюбилась по-настоящему!
— Ну так тебе повезло, получается. Верно же?
— Если бы! У неё ж уже семнадцать детей есть… Я не готов ещё стать отцом-героином! Я сначала просто это ей рассказал, мол, давай расстанемся, дорогуша, моя свободолюбивая натура уз брака не приемлет!
— Что?
— Прислала своих взрослых детей ко мне! У неё из семнадцати детей — девять сыновей, вот пятеро из них ко мне и пришли. Сказали «Ты будешь нашим новым папой! А если не будешь — то никому уже папой не станешь!». И чо делать-то оставалось? Конечно, я бы мог им все пинков пораздавать, но это ж дети моей любовницы! Я и убёг!
— Гы-гы-гы!
— Ну чо ты, хозяин, чо как неродной?! Я вот и свалил быстренько от них всех! Думал — куда бы? А тут вспомнил про своего доброго, милостивого хозяина! Я ж поживу у тебя немного, хорошо?
— Тут вроде свой домовик есть. Я не уверен, не видел, но что-то такое по воздуховодам бегает. Не подерётесь?
— Да не, если я у тебя жить буду — то нормально всё! Честное слово!
— Ну ладно, живи уж. Герой-любовник, блин!
Так Потап стал жить со мной. Пользы с него было, конечно, как с козла молока, но хоть и вреда столько же. Я даже выучил его из магазина таскать хлеб и другие продукты, оставляя положенную за них сумму денег.
Жизнь тем временем текла своим чередом. Закончился июль, прошла половина августа. Пожертвовав парой недель дневных тренировок, выезжал в деревни вокруг Москвы за цветами. Целыми днями ходил по полям и перелескам, собирал траву в кольца. У меня же было чувство духа, я мог проверять наличие в них Ци, чтоб не собирать бесполезное сено. Маскировался я под грибника, набирая в небольшое лукошко всяких поганок и прочих мухоморов, в которых тоже зачастую было немного Ци. Заодно выяснил, что я могу своим ходом добираться до подмосковных лесов. Бегать я мог со скоростью километров под триста в час даже по пересечённой местности, а благодаря Проклятью Забвения люди меня попросту не замечали.
Дома я вываливал траву на пол, сортировал и засовывал в определитель. Уже через неделю у меня были ингредиенты не только для пилюль исцеления, но и для пилюль духа и культивации. Второе было особенно ценно, ведь к концу августа я хотел достичь Полного завершения Очищения тела. Тогда к аукциону в середине сентября можно было бы насоздавать чего-то интересного, хотя бы тех же пространственных колец объёмом побольше, чем пять кубометров.
— Ты чо, хозяин, снова будешь самогон гнать? — домовик сидел на полке, лизал мороженое и смотрел на то, как я разворачиваю домашнюю лабораторию
— Я никогда его и не гнал вообще-то!
— А как же у себя в гараже? Гараж только и нужен, чтоб там самогон гнать подальше от жены!
— У меня нет жены.
— Тогда от ментов!
— Потап, если будешь бубнить под руку — я придумаю рецепт зелья из одного очень надоедливого домовика!
К началу августа у меня уже было около сотни малых пилюль культивации, пара сотен малых пилюль духа и ещё под сотню малых пилюль исцеления. Увы, просто в поле трав для высококачественной алхимии не наберёшь, так что довольствовался имеющимся.
Я
Рушил использовать в качестве подопытного кролика Оксану. Которая Кордуяль, как оказалось. Мы с ней не то чтоб стали какими-то друзьями, но она явно относилась ко мне с большей теплотой, чем к остальным — здоровалась только со мной, постоянно улыбалась и вообще пыталась составить компанию. Мне было это неинтересно и я зачастую её просто игнорировал, отговариваясь «важными делами» и прочим. Но теперь вот это именно тот случай, когда она мне нужна! Так что я купил десяток серебряных колец в ювелирном магазине, одно из них зачаровал, превратив его в пространственное кольцо на двенадцать кубометров, и решил им подкупить мелкую.
— Оксана, у тебя будет минутка поговорить? — подошел к ней после уроков на следующий же день. Надо смело брать быка за яйца, а не тянуть кота за хвост.
— Да, конечно, а про что? — она радостно улыбнулась, рассматривая своими щёлочками.
— Давай не здесь. — на нас посматривали другие ученики. Даже блондинчик Юра подозрительно приглядывался. После того случая, когда он с дружками без желания побаловались тройничком, он вёл себя тише воды ниже травы. Только недели через две пришел в «Лесные Просторы» с синяком под глазом, злобно зыркал весь вечер на меня, но никаких поползновений в мою сторону не последовало. Видимо, папаша говнюка обнаружил пропажу иллюзора, но сынка не раскололся.
В коридоре мы наконец остались одни. Оксана стояла и смотрела на меня, а я копался в кармане, куда выложил серебряное колечко. Наконец, достал, попытался раскрыть маленький пакетик, в котором его мне продали в ювелирном, но пакетик от усилия порвался, и кольцо покатилось по полу. Я встал на одно колено, поймал колечко и развернулся к Оксане. О, а из этого положения даже удобнее его надевать ей на палец! А то она мелкая, а я высокая, пришлось бы неудобно нагибаться.
— Дай, пожалста, мне свою левую руку.
— Я… я… да, конечно… — она почему-то покраснела и протянула свою руку.
Что это с ней? Странная какая-то! Аккуратно взял её руку и надел колечко на безымянный палец. Оно автоматически сжалось, подгоняя себя под палец. Великолепно, эта его функция работает отлично. Я встал на ноги.
— Ну как тебе? Красиво, согласно? — я умилительно посмотрел на кольцо на пальце.
— Да… Это… это же что-то значит? — она почти шептала. Не покушала, что ли? Надо было ещё булочку захватить.
— Конечно! Оксана, ты мне нужна! Без тебя я не смогу жить дальше! Ты придёшь сегодня вечером ко мне? — и улыбнулся как можно более доброжелательно. Ещё подумает чего не того, а ей всего пятнадцать. И папаша страшный.