«Верные»

Семенов Игорь

— Как ты, отбилась? — оглядевшись по сторонам, спросила Анариэль.

— З-за что они так? — подняв на них свои зеленые глазища, спросила эльфийка. — Я ж им… ничего плохого… Я им все объясняла, они клялись… А теперь пришли убивать.

— Если бы все клятвы соблюдались — мы все жили бы в совсем ином мире, — усмехнулась квентка. — Где не было бы войн и преступлений, насилия и обмана, лжи и подлости. Сколько самых нерушимых, даже скрепленных заклинаниями, клятв нарушалось, сколько раз разумные продавали и предавали друг друга за самую ничтожную малость… Ну что, пойдем пленных считать? Одевайся, Ир…

Как ни странно, но из подстреленных около дома Иримэ эльфиек живы были все трое…

Хотя одна и с тяжелыми ранениями — и было непонятно, что с ними делать. Лечить или добить, дабы не мучились? С теми, кого пристрелили около дома верховного жреца, было уже все ясно. Лишь пара из них еще подавали признаки жизни — но даже на первый взгляд было видно, что не жильцы. А вот те, кого повязали в доме, уже пришли в себя и даже пытались развязаться. Безрезультатно… Четыре в доме, семеро на улице. Все мужики-заговорщики есть. Три эльфийки у дома Иримэ, еще одна «эльфорка» тут, неподалеку. Где еще примерно восьмеро-девятеро? Похоже, были где-то на подстраховке, но сбежали как поняли, что их планы рухнули, и теперь сидят по домам, делая вид, что они не при чем. Вот только не выйдет — если не всех, то почти всех они с Анариэль знают по именам… Но их искать можно будет утром. А пока стащить всех пленных в один из домов неподалеку и малость подлечить раненых, чтобы не померли прямо сейчас. Без всякой магии — обычными местными средствами…

— Не трать силы на преступниц, — одернула Иримэ Анариэль. — Все равно завтра их ждут суд и казнь…

Эльфийка пробовала было что-то возразить на счет ценности всех для племени, но, вспомнив, как ее только что хотела убить эта «тройка», вздрогнула, а из глаз вновь полились слезы… И пришлось увести ее домой. А сама Анариэль осталась караулить пленных.

— Никогда не думала, что стану лагерным надсмотрщиком, — когда Иримэ уже вышла из домика, а Диман засобирался следом за ней, вдруг произнесла Анариэль. — Как и судьей и палачом…

— Давай я тут посижу?

— Нет, Дим, иди, — ответила квентка. — Ирку успокой. Поговори что ли с ней, отвлеки, что-нибудь хорошее расскажи… И… можешь ей доверять. Хорошая девочка, против нас она ничего не умышляет…

— С чего вдруг такое доверие? — удивился таким словам недоверчивой квентки Диман.

— Я ее проверила. Дала ей пару артефактов… Следящий и подслушивающий… Так что точно знаю, — усмехнулась в ответ та.

Когда Диман вышел на улицу, Иримэ стояла и ждала его… Взглянув на нее, Диман решил пойти в дом верховного жреца, где он и жил в этом мире. Побудут до утра там, а там уж придет пора и с пленными и оставшимися заговорщиками разбираться… Захлопнул люк подземного хода, который мгновенно стал неразличим на фоне пола, Диман задвинул на него тяжелый ящик с артефактами, запер на титановые засовы входные двери и, на всякий случай положив рядом наготове автомат, стал рассказывать Ирке о какой-то ерунде из прошлой жизни — и вскоре та и впрямь отвлеклась от своих мыслей, даже стала слегка улыбаться… Потом они сидели и пили какой-то местный аналог чая, попеременно рассказывая друг другу про свою прошлую жизнь — и чем дальше, те больше Диману хотелось оживить всех этих племенных жрецов и убить еще раз… Но так, чтобы они перед смертью на своей шкуре прочувствовали все прелести той жизни, что они устроили своим соплеменникам. Жестокие порки плетьми за малейшие провинности, насилие над женщинами, казни за «неповиновение» и «жертвоприношения» постаревших и начавших терять силу магов — вот они, милые эльфийские обычаи…

— Если бы я не была магом, уже наверняка казнили бы за то, что спорила со жрецами, — горько усмехаясь, говорила Иримэ. — Но я нужна была им… Потому жива.

— Теперь, Ир, все будет иначе…

— Когда вы пришли… В

первые дни я все ждала, что ты прикажешь прийти на ночь… Ждала и боялась, — тихо произнесла эльфийка.

— И пришла бы? — удивился таким словам Диман.

— А куда бы делась? — пожала плечами эльфийка.

— А теперь, значит, не боишься?

— А теперь я сама хочу этого, — смущенно пробормотала Иримэ, но потом вдруг подняла глаза на парня и встала из-за стола. — Дим, прошу… Стань моим другом и защитником.

— Эээ… Хорошо, — тоже встав из-за стола, ошарашенно произнес в ответ Диман.

Он уже слышал эту формулировку — по местному обычаю это означало вступление в брак. На это, правда, должна быть и какая-то ритуальная фраза-ответ, которую он нее знал, но сейчас им было все равно. Обняв и прижавшись к парню, Иримэ вновь плакала — теперь уже от счастья, а тот в ответ лишь глупо улыбался, нежно гладя девчонку по голове и шепча какую-то ерунду… И думал о том, что теперь за Ирку и их общее счастье он готов перевернуть с ног на голову весь этот проклятый мир — и его теперь не остановят даже сами Проклятые…

Глава 9

Суд над заговорщиками состоялся утром следующего же дня…Четырех эльфов приговорили к казни — а поскольку река уже замерзла, то их просто вывели подальше в лес и без затей повесили. Увы, боеприпасов к автоматам было мало даже с учетом найденных в доме верховного жреца «трофеев». А вот в остальном… Оставшиеся заговорщики, как оказалось, еще ночью успели сбежать из поселка — в неизвестном направлении, а их следы практически замело начавшимся поутру снегопадом. С собой бежавшие забрали и всех своих детей… Трех же раненых эльфиек Иримэ на суде неожиданно попросила помиловать — и, вопреки ожиданиям Димана, Анариэль на это согласилась. Как оказалось, от перспективы казнить женщин ей и так было как-то не по себе… Вместо этого их приговорили к исправительным работам, а бывший барак для рабов как-то незаметно превратился в первый в Арде лагерь ГУЛАГа…

— Добрая ты, — потом, после суда, сказала Ирке Анариэль. — Они-то тебя не пожалели б…

— Догадываюсь, — согласилась Иримэ. — Но… женщины — будущее племени… Надежда на выживание.

— Будь по-твоему, — согласилась квентка. — А вы, значит, пожениться решили?

— Да, — согласился парень.

— Мы хотим быть вместе, — в своей формулировке ответила Иримэ.

— Тогда желаю счастья, — улыбнувшись, произнесла Анариэль. — Не думала, что придется за ЗАГС поработать, но как вернемся — внесу запись.

Потом была казнь четырех заговорщиков — исполнить приговор неожиданно вызвались пара соплеменников-эльфов, заявивших, что ненавидят жрецов и их пособников, но если раньше они считали такую жизнь единственно возможной, то теперь вот увидели лучшую альтернативу.

— Думаешь, вождь, нам нравилось, когда в любой момент жрец может приказать твоей женщине явиться к нему — и ты ничего не можешь сделать? — в ответ на вопрос Димана о причинах такого поступка ответил один из них. — Они ж жрецы! Им все можно! А мы что — грязь под их ногами…

— И попробуй хоть слово против таким сказать. Пять лет назад по приказу верховного жреца казнили моего брата… Как они что прикажут — так иди и делай, и даже слова благодарности не услышишь. А как в чем помощь их нужна — так без подношения даже не приходи…

— Ты же вождь справедливый, — поддержал товарища первый эльф. — Я к тебе приглядывался давно… Вижу вон, например, что Иримэ наша тебе нравится, да только ведь и пальцем ее не тронул…

— А если я хочу, чтобы она стала моей подругой? — решив взглянуть на реакцию собеседника Диман. Кто знает, как местные аборигены к такому отнесутся?