Вероломное племя
Шрифт:
– Твой отец договорился с ним. Хотя на твоем месте должен быть я!
– Так вперед! – разозлился Кина. – Я не горю желанием повторять судьбу Лана.
– Грязное оправдание, – сквозь зубы проскрежетал Синица.
– Хватит ссориться, – влез Облако. – Каждый из нас будет охотником. Мы уже можем ловить рыбу и ходить на уток. В чем проблема?
– В том, что Кина лезет вперед очереди!
Кина посмотрел исподлобья на Синицу, встал и направился к типи. Его нагнала Шайна.
– Постой, – сказала она. – Не злись на него. Он просто завидует!
– Завидует?
– Не кипятись. Ты же знаешь, что перед охотой всегда так. Кто-то кого-то да ненавидит. В прошлый раз Грозную Улитку так же принижали…
– Но он действительно…
– Успокойся, – снизила тон Шайна. – Облако верно сказал. Каждый из нас будет охотником. И ты… ты же сам так говорил. Зачем эти ссоры? Ты прекрасно знаешь Синицу. Ему дай повод, чтобы подколупнуть кого-нибудь.
– Все равно, Синица не прав!
Шайна взяла Кину за руку, подвела к костру и попросила Синицу подойти. Тот противился, но все же, переступив гордыню, приблизился.
– Дай руку, – просила она. Синица закатил глаза, сделал ненавистный выдох и протянул руку. Шайна взяла ее и приложила ладонью к ладони Кины. На глазах у всех она возвысила обе руки над огнем. Пики пламени едва касались кожи.
– Пусть ваша злоба и неприязнь испарится вместе с болью, которую каждый из вас заслужил.
– Я этого не заслужил! – вскрикнул Кина.
– Успокойся! – прошипела Шайна и окунула руки в костер.
Синица и Кина взвизгнули, отпрянули и больше не смотрели друг на друга. Их интересовали сами руки, которые ничуть не пострадали. Разве что волоски на них обгорели.
– Теперь мир? – спросила Шайна.
– Да, – испуганно отстрочил Синица.
– Мир? – повторила она, взглянув на брата.
Некоторое время он отнекивался, но все же сломался под твердым взором сестры и согласился.
Вскоре крайние костры опустели, и лагерь поглотила тьма. Стоянка находилась под пристальным вниманием седовласого сторожа по имени Холодный Клен.
Кина и Шайна дождались, когда соплеменники разошлись по своим жилищам, после чего кинулись к реке Сумаэ. Вождь Млечный Путь, Знавший Духов прозвал ее так, потому что она, несмотря на бурное течение, достаточно тихая. Сумаэ – тишина. Водная лента, блестящая под звездным сводом, тянулась далеко в обе стороны. Кина и Шайна спустились по пологому берегу и уселись у речной кромки. Никем не узнанная заводь шелестела, искрилась игривыми всплесками.
– На этой стоянке каждый вечер особенный, – в голосе Шайны проскальзывала нотка восхищения. – Здесь небо всегда разное, ты не замечал?
– Не знаю, – говорил Кина. – Из-за этой охоты я перестал следить за звездами. Голова всегда забита другим.
Шайна развязала на пояснице веревочку, на которой висел небольшой льняной мешочек. Раскрыв его, она засунула в него руку и через мгновение вынула. На ладони сидел скорпион, желтоватый хвост которого был едва согнут. Под осторожным взором Кины животное застыло подобно камню. Шайна опустила руку к земле, подарив
– Тебе не страшно держать его при себе? – спросил Кина, скривив лицо, точно при виде чего-то неприятного. – Они ядовиты!
– Песчинка меня не тронет, – ответила, наблюдая за скорпионом, бегающим у ее руки. – Иначе сделала бы это в ту же ночь, когда пришла ко мне.
– Тебе ее не жаль? Отпустила бы в поле, пусть радуется свободе!
– Отпускала, – вздохнула и добавила: – Она снова возвращается ко мне! – скорпион заполз по ее пальцам на ладонь. Шайна аккуратно подвела его к мешочку, и животное скрылось в укромном льняном убежище. – А тебе страшно? – вдруг спросила.
– Страшно? – немая пауза нависла над головами. – Мне кажется, что наше племя разобщается. Все стали какими-то… не знаю, как это назвать…
– Странными?
– Наверное. Старшие смотрят на нас голодными волками, разговаривают сквозь зубы. Может, раньше все было так же, но когда мне сообщили, что я еду на охоту, то сразу начал это замечать. Или я себя накручиваю…
– Ты знаешь, – тихо сказала Шайна и пригнулась к Кине, – несколько дней назад я подслушала разговор вождя со Скромным Лисом.
– Ты с ума сошла? Если Млечный Путь узнает о том, что ты подслушиваешь, то выпорет тебя у столба!
– Успокойся! Ничего он не узнает… если ты, конечно, не разболтаешь!
Кина вскочил, поднялся на поле и пробежался взглядом. В серости лунного света разглядеть что-либо было сложно. Вдали кроме шипастого лагеря ничего. Кина убедился, что их разговор никто не подслушивает, и вернулся к сестре.
– Что ты узнала? – шепотом спросил он.
– Они разговаривали о каких-то ситсах. Ты знаешь, кто это?
– Однажды слышал. Отец рассказывал про них. Это племя, которое не достойно быть в нашем стане.
– Почему?
– Отец называл их зверьми! – Кина снова оглянулся и вернул внимание к Шайне. – Так что там?
– Еще они говорили о племени амуэнна. А о них ты что-то знаешь?
– Этого племени больше нет, – ответил Кина. – Всех индейцев перебили люди с большой земли. Я это случайно узнал, когда мама с папой перешептывались в его типи. Что Млечный Путь еще говорил?
– Было плохо слышно. Не полезу же я к нему в дом!
– Поэтому мне и кажется, что племя разобщается. Какие-то тайны, скрытность. Хотя… мы с тобой тоже этому способствуем.
– Как?
– Секретничаем здесь, а должны спать.
– Посидим еще немного и пойдем, – просила Шайна. – Хорошо?
Кина согласно кивнул и уставил взгляд на воду. Он утонул в мыслях о предстоящей охоте. Шайна прижалась головой к плечу Кины и тихо сопела, смотря в ту же сторону, куда и он. Теплый ветер завывал безликим голосом, подталкивал бегущую на север воду. Шайна вспоминала каждый вечер, проведенный с братом на этом берегу. Кина был рядом, но она уже скучала по нему.