Верона. Часть II
Шрифт:
Через панорамное окно вижу, что матрас и подушки сушатся на двух шезлонгах. Еще бы, я выплакала ведро слез. Никогда не думала, что в человеческом организме столько жидкости!
– Ешь сэндвичи! – бурчит Софа и придвигает тарелку.
Смотрю на идеальную ровную нарезку хлеба, ветчины и сыра и понимаю, что Софа сэндвичи делала не сама, а заказала по интернету.
– Нет, – мотаю головой, – я пас.
Анна идет к кофеварке и возвращается с огромной кружкой, на которой написано «I love Verona». Смотрю на кружку выпученными глазами, в сердце поселяется маленький лучик
– Откуда это здесь? – мой голос дрожит.
– Софа купила нам на новоселье, – объясняет Анна и показывает свою кружку с надписью «I love Undina».
Я и забыла, что это ее прозвище в готическом сообществе, которое она, слава богу, не приглашает в коттедж. Наверное, я единственная из ее друзей, кто проигнорировала это прозвище. Мне нравится имя Анна, оно ей очень идет, и я не буду в угоду кому-то, даже ей, называть ее Ундиной.
– Верона, прежде чем мы начнем, скажу, что в вашей ссоре с Руссо я не на твоей стороне.
– Знаю, – за последние три дня до меня не раз доносились шушуканья подруг. – Ты тоже так считаешь? – с вызовом спрашиваю у Анны.
– Я бы выслушала твою версию событий, – отвечает Анна и кидает на Софу красноречивый взгляд.
– Ладно, давай выслушаем ее версию.
Вообще-то я пришла посмотреть, что накопала Софа про Руссо, а попала на суд присяжных. Душещипательные откровения сейчас в мой план не входили. Да, собственно, я не любитель делиться подробностями из личной жизни. Это только мое и Руссо, но раз уж все слышали нашу ссору, да еще и заняли его позицию, начинаю разъяснять:
– Он скрыл от меня факт существования Лилианны.
– Кто это? – хмурится Анна.
– Невеста.
– Бывшая! Теперь она замужем и у нее ребенок, – вставляет Софа.
– Это не мешало ей заявиться в бутик и закатить скандал. Она так наехала на Руссо, что тот от злости разбил витрину. Пока они ссорились, было понятно, что между ними все еще сильные чувства…
– Ненависти, – опять вставила Софа, ее левая нога задергалась под столом.
– Она взывала к его совести, говорила, что он сильно изменился, – я строю рожицу и искажаю голос, изображая Лилианну: – Ах, Аристарх, – театральный всплеск руками, – я знала, что ты переживал после нашего разрыва, но не знала, что так сильно! Ты бросил медицину! А кто это девочка? Ее мама знает, что ты с ней делаешь?
– Фак! – злится Софа. – Я бы ей наподдавала.
– А я впала в ступор и до сих пор жалею! Но не это меня взбесило. Он скрыл, что за несколько дней до свадьбы она сбежала с другим.
Анна выпучивает глаза.
– У него была прекрасная возможность все мне рассказать, но он предпочел держать это в себе.
– И ты не можешь его в этом упрекать, – буркнула Софа.
– Это еще почему? – внутри меня закипает гнев.
– Потому! Это его прошлое. К тебе оно не имеет никакого отношения. Он заботится о тебе, а не о ней, – я пытаюсь возразить, но Софа жестом затыкает мне рот и продолжает: – Он любит тебя, Верона! Ее он ненавидит. Мы спрашивали, что случилось, и его тело передернуло, как в предсмертной агонии. А когда он говорит о тебе, то светлеет. А как он смотрит на тебя? С обожанием! Он
– Скажешь тоже, – отмахнулась я, смущаясь. – Что во мне такого, чтобы он гордился? Я совершенно ему не подхожу. Вот Лилианна для него идеальная пара. Вы бы видели их вместе…
Подруги переглядываются, похоже, я их искренне удивила.
– Все еще хуже, чем я думала, – хмурится недовольно Анна. – У тебя заниженная самооценка.
– Да уж, упала ниже плинтуса, – Софа хмыкает и сплетает руки на груди.
Такой всеобщей мобилизации сторонников Руссо я не ожидала, да еще в собственных рядах.
– Почему вы его оправдываете?
– Не увиливай, – грубо одергивает Софа. – Лучше расскажи, кто такой Адам и почему Руссо так злился из-за него. Скандал же начался из-за Адама!
Ох, Адам… я и сама сейчас на него зла.
– Он друг Кати и клиент бутика. Из-за болезни он сильно похудел и попросил нас переделать его гардероб. Я отправила ему первую партию костюмов, в благодарность он прислал цветы.
– Ты только послушай, как она извращает факты! – возмущается Софа, глядя на Анну. – В благодарность прислал цветы. А свидание просил тоже в благодарность?
– А чем он болен? – Анна на моей волне.
– Ха! Собрались тут две Матери Терезы! Не уводи тему! Меня интересует, на каком этапе клиент превратился в поклонника?!
– Сама не знаю, – пожимаю плечами. – Все было в рамках рабочих отношений. Правда, я с ним ужинала…
– Вот с этого места поподробнее, пожалуйста! – рычит Софа.
Рассказываю детали, на этот раз ничего не утаивая, может, я и сама смогу по ходу разобраться, почему Адам стал себя так странно вести.
– То есть он уже предпринимал попытку увезти тебя из бутика и Катя этому воспрепятствовала?
Киваю и, вспоминая тот день, передергиваю плечами.
– Когда мы уезжали, его машина стояла в проулке.
Подруги переглядываются.
– Проверил, что Катя не врет, – комментирует Анна. – Похоже, парень серьезно настроен.
– Он кто угодно, только не парень. Мне кажется, даже в детстве он носил классические костюмы, слушал Бетховена и поучал собственную мать, как правильно его кормить грудью.
Анна прикрывает рот и хихикает. Лицо Софы непроницаемо.
– Руссо хочет, чтобы ты не работала, почему ты противишься? – напоминает Софа одну из причин последней ссоры. Такой решительно настроенной Софы я еще не видела.
– Во-первых, – вздыхаю я, – потому что не хочу быть от него зависимой. Во-вторых, я не могу повесить на Руссо все свои проблемы. Тем более семейные.
Рассказываю про брата-инвалида, подруги переглядываются, обе слышат об этом впервые.
– Мне так жаль, Верона, – Анна поглаживает меня по плечу. – И как давно он в инвалидном кресле?
– Пять лет. Стоимость его лечения и содержания в интернате очень высокая. Так что мама и Саня берегут каждый рубль.
Софа вскакивает, упирает руки в бока и начинает расхаживать вдоль панорамных окон. Периодически она бросает на меня короткие изучающие взгляды. Похоже, своим рассказом я спутала ей планы. Наконец она возвращается к столу и говорит: