Верования дохристианской Европы
Шрифт:
«...Немало там великолепных обиталищ. Есть среди них одно — Альвхейм. Там обитают существа, называемые светлыми альвами. Темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы. Есть там еще жилище, называемое Брейдаблик, и нет его прекраснее. Есть и другое, что зовется Глитнир. Стены его и столбы и колонны — все из красного золота, а крыша — серебряная. И есть еще жилище Химинбьёрг. Оно стоит на краю неба, в том месте, где Биврёст дугою своей упирается в небо».
Далее Снорри указывает, что в Льоусальфхейме есть еще два дополнительных «региона» — Андланг («Не имеющий предела») и Видблауин («Широкосиний»),
«...Говорят, будто к югу над нашим небом есть еще другое небо, и зовется то небо Андланг, и есть над ним и третье небо — Видблауин, и, верно, на том небе и стоит этот чертог. Но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь светлые альвы».
Не взирая на исключительную краткость сведений о Льоусальфхейме, некоторые его обитатели весьма известны во Вселенной Иггдрасиля.
Правит альвами Вёлунд — видимо, в глубокой древности являвшийся богом-покровителем кузнечного дела, а затем, подобно Тивазу, оттесненный на второй план асами и, в частности, Тором. Он учился кузнечному делу у великана Мимира, хранителя источника мудрости, что нашло отражение в гораздо более поздних сказаниях. В англосаксонских легендах Вёлунд выковал меч Экскалибур, принадлежащий королю Артуру, у народов континентальной Европы этот мотив повторяется — изготовление мечей таких знаменитых героев как Беовульф и Зигфрид тоже приписывается Вёлунду, а его имя само по себе становится своеобразным «знаком качества».
У всех индоевропейских народов кузнец — персонаж архетипический, демиург, устроитель порядка и родоначальник самого важного ремесла: оружейного. Недаром имя Вёлунда дошло и до наших времен — в Британии до сих пор почитается курган Wayland’s Smithy («Кузница Вейланда»); по поверьям, если оставить там на ночь коня и серебряную монетку, утром конь окажется подкован...
Подробнее с правителем альвов можно познакомиться в «Песенной Эдде», записанной исландским ученым Сэмундом Мудрым (V"olundarkvida, «Песнь о Вёлунде»). Сага эта довольно мрачная (впрочем, древние скандинавы не отличались сочинительством веселых историй) и рассказывает о самом альве-кузнеце, двух его братьях — Эгиле и Слагфиде, — женившихся на валькириях, а так же об истории пленения Вёлунда шведским конунгом Нидудом.
Подводя итог можно сказать, что «светлые альвы» народ людям малоизвестный, живущий сам по себе и редко снисходящий до общения со смертными. Во времена предшествовавшие христианизации Скандинавии альвы стали частью анимистических культов, превратившись в духов-хранителей озер, лесов, рек и покровительствующих природе. Отголоски этих верований прекрасно сохранились в современной Исландии, чему свидетель один из авторов данного исследования — как-то раз, в довольно мрачном лавовом поле Диммуборгир, альвы его «заблудили», и выйти обратно на тропу получилось только откупившись тремя монетками, которые следовало положить среди камней.
Местные жители, услышав рассказ об инциденте, эти действия полностью одобрили — нельзя обижать духов природы, и сделать им небольшой подарок дело вполне естественное.
Вот, наконец, и вершина Иггдрасиля, где находится царство богов-асов — Асгард.
Асгард больше похож на город, где практически у каждого из богов имеются собственные и весьма обширные покои. В «Речах Гримнира» упомянуто по меньшей мере десять божественных чертогов:
«...Священную землю вижу лежащей близ асов и альвов; а в Трудхейме будет Тор обитать
С точки зрения человека, центром Асгарда, безусловно, является Вальхалла (Чертоги павших», исландское — Valh"oll) — что неудивительно, поскольку в любых религиях, где присутствует концепция посмертного существования, особое внимание уделяется воздаянию, то есть, упрощая, уровню комфорта в мире загробном. Вальхалла же полностью отвечает мировоззрению древних скандинавов о совершенстве, гармонии и блаженстве.
Распорядок дня в этом колоссальном зале, чья крыша сделана из позолоченных щитов подпираемых богатырскими копьями, не сказать чтобы блещет разнообразием. Но эйнхериев — воителей, павших в бою не выпустив из рук оружия и принесенных в Вальхаллу валькириями, — этот режим вполне устраивает. Поутру доблестные мужи облачаются в кольчуги и шлемы, сражаются меж собой, затем садятся пировать. Мяса волшебного кабана Сехримнира, воскресающего каждый день, хватает на всех.
Вновь обратимся к Снорри Стурлуссону и «Речам Гримнира»:
«...Тогда Ганлери молвил: «Ты рассказываешь, что все павшие в битве с тех самых пор, как был создан мир, обитают теперь у Одина в Валхалле? Как же ему удаётся накормить их? Ведь, наверное, собралось там людей великое множество!» Тогда отвечает Высокий: «Ты прав: великое множество там народу, а будет и того больше, хоть и этого будет мало, когда придёт Волк. Но сколько бы ни было людей в Валхалле, всегда хватает им мяса вепря по имени Сехримнир. Каждый день его варят, а к вечеру он снова цел. А что до твоих расспросов, то, сдаётся мне, немного сыщется мудрецов, чтобы знали всю правду. Андхримнир — имя повара, а котёл зовётся Эльдхримнир».
Нет недостатка и в дивном хмельном меде. Если взглянуть на крышу Вальхаллы, мы увидим там козу Хейдрун, пощипывающую листья с верхушки Иггдрасиля и дающую «медвяное молоко» — вымя Хейдруг так же неиссякаемо, и никто из эйнхериев не остается без своей чаши меда.
Рядом с козой пасется олень Эйктюрнир, с рогов коего стекает осыпавшаяся с веток Мирового Древа роса, дающая начало всем рекам мира. На самой вершине Иггдрасиля сидит «орел, обладающий великой мудростью» — его имя саги не сохранили. Орел в данном случае является воплощением божественного начала, одной из персонификаций Мировой Упорядоченности, в противовес силам Хаоса, прячущимся у корней Древа. Здесь же можно углядеть белку Рататоск — белка является своего рода гонцом между миром «верхним» и мирами «нижними», связующим звеном меж Порядком и Хаосом; последний воплощен в образе черного дракона Нидхёгга, грызущего корни Иггдрасиля вместе с несколькими огромными змеями, перечисленными в «Речах Гримнира»: