Версаль. Мечта короля

Мэсси Элизабет

– Может, все-таки глотнете коньяку? – предложила Клодина.

– Я же вам сказал: такое я не пью.

Клодина не стала спорить. Наложив примочки на веки больного, она занялась его израненными ногами.

Людовик не знал, как Генриетта воспримет потерю ребенка. Он даже себе боялся признаваться, что рад такому исходу ее беременности. Главное – угроза ее жизни миновала, и теперь Генриетта скоро поправится. С этими мыслями король вышел во внешние покои, где его ждали Роган и Лувуа. Лувуа доложил, что участники заговора против короля

помещены в Бастилию. Маршалю оставалось лишь приехать туда и допросить каждого.

Король встал у окна.

– Они будут говорить то, что, по их мнению, спасет им шкуру, – сказал он, скрещивая руки на груди. – Мне важно знать: они действовали по собственному умыслу или оказались лишь марионетками, которых умело дергали за ниточки?

– Ваше величество, не стоит особо тревожиться об этих аристократах, – сказал Роган. – Бахвальства там полным-полно, а так – это ленивые и трусливые людишки.

– Роган, разве ты сам не из того же сословия? – лукаво улыбнулся Людовик.

– Так я и себя не исключаю. Я ужасно ленив, а о моей трусости можно рассказывать истории.

– Ваше величество, если вам угодно знать мое мнение, эти люди – предатели и должны быть казнены, – заявил Лувуа.

– О чем нынче говорят в салонах дворца? – поинтересовался король.

– Придворные напуганы арестами. У многих арестованными оказались друзья и родственники.

– Прекрасно, – усмехнулся Людовик. – Пусть подрожат от страха.

Вошел Бонтан. Король сделал ему знак приблизиться.

– Ваше величество, гость, которого вы ждали, прибыл, – шепотом сообщил первый камердинер, наклонившись к уху короля.

– Проводите его в Салон Войны.

– Но, ваше величество… – пробормотал удивленный Бонтан.

– Пусть посмотрит эскизы дворца. Наш гость – любитель архитектуры.

Бонтан молча поклонился и вышел. Людовик снова повернулся к собеседникам.

– А мне, ваше величество, думается, что вам бы стоило помиловать этих узников, – сказал Роган.

– С какой стати? – резко спросил Людовик.

– Благодарность сделает их вашими верными и послушными слугами.

Людовик глядел в окно и думал о предложении Рогана. В словах друга его детства был здравый смысл.

– Возможно, я их помилую, – сказал наконец Людовик. – Но я хочу, чтобы они всласть насладились камерами Бастилии. Холодные тюремные полы порою вразумляют лучше всяких слов.

Роган и Лувуа согласились и вместе с королем отметили его решение, выпив по бокалу вина.

Сэр Уильям Трокмортон – пожилой английский дипломат – действительно был знатоком и любителем архитектуры. Когда Людовик вошел в Салон Войны, его гость с большим интересом рассматривал альбомы с эскизами и чертежами Версальского дворца. Трокмортон был худощав, а его лицо выражало серьезность и внимание. Он поклоном приветствовал короля.

– Я искренне восхищен вашими дерзновенными замыслами, – сказал англичанин, кивая на альбомы.

– Благодарю, что откликнулись на мое приглашение, – улыбнулся Людовик, плотно закрывая дверь.

– Ваше величество, я посчитал за честь приехать сюда.

Людовик уселся в мягкое кресло,

знаком предложив Трокмортону сесть напротив.

– Сэр Уильям, я пригласил вас не только ради красот Версаля. У меня есть предложение для вашего короля.

Трокмортон сразу же подался вперед, сомкнув ладони.

– Я с большим интересом выслушаю предложение вашего величества.

– Тема нашего разговора касается лишь английского короля и тех, кому он доверяет и считает нужным в это посвятить. Для всех остальных вы просто ездили полюбоваться Версальским дворцом и садами.

– Разумеется, ваше величество.

– Я собираюсь вторгнуться в Голландию.

Вышколенный дипломат Трокмортон раскрыл рот и несколько секунд не мог закрыть.

– Я… понимаю.

– Как известно, главной союзницей Голландии является Англия. Это единственное обстоятельство, которое меня останавливает. И потому я задался вопросом: каким образом убедить Англию примкнуть ко мне в этом… предприятии? Чем бы я мог привлечь англичан? Деньгами? Возможно. Долей прибыли от контроля за голландскими торговыми путями? Почти наверняка. Но этого недостаточно. Спрашивается, что можно предложить королю, у которого есть почти все? И тем не менее мне есть что предложить его величеству. Я предложу ему то, что его семья в свое время так беспечно отринула. Католическую веру.

– Ваше величество, я, право, не знаю… – смущенно произнес Трокмортон, откидываясь на спинку кресла.

– А я знаю. Ваш король называет себя протестантом, тогда как в глубине сердца он остается католиком. Он стремится восстановить отношения с Римом и не может, ибо в глазах Рима он – еретик. Я же, с другой стороны…

– Ваше величество, боюсь, вы слишком торопите события.

– Отнюдь. Я предлагаю заключить весьма простое соглашение. Мы вторгаемся в Голландию. Англия поставляет треть необходимых сухопутных войск и флота. Франция берет на себя все расходы. А я добиваюсь восстановления отношений между английской короной и Римом.

Ноги Трокмортона заерзали по полу. Казалось, дипломату хочется встать, размяться и неспешно подумать. Однако он знал, что не посмеет оскорбить французского короля столь неучтивым поведением.

– Как нам лучше всего скрепить союз между друзьями? – спросил Людовик.

Взгляд Трокмортона пропутешествовал к дальней стене Салона Войны и вернулся к королю. Этим он выиграл время на обдумывание ответа.

– Я предлагаю через десять дней встретиться в Дуврском замке, – предложил он.

– И ваш король соблаговолит прибыть туда?

– А это еще предстоит решить.

Стоя у окна своей приемной, король проследил, как Трокмортон спустился по широким ступеням парадного крыльца и сел в карету.

– Ваше величество, позвольте вас поздравить с блестящим замыслом! – произнес восхищенный Кольбер.

– Блеска я пока не вижу, – охладил его пыл Людовик.

Карета Трокмортона тронулась. Лошади, мотнув головами, двинулись шагом, но кучер быстро пустил их легкой рысью.

– Для нас главное, чтобы Карл стал нашим союзником, а не врагом.