Версальская история
Шрифт:
— Да, — согласился Джимми. — Ты прав. Я, наверное, тоже не стал бы снимать квартиру без мебели.
Они отправились на корт, но он их разочаровал. Покрытие оказалось слишком жестким и не очень ровным, поэтому они просто немного погоняли мяч и отправились в бассейн. Джимми загорал, Марк проплыл метров четыреста и присоединился к нему. Некоторое время они нежились на солнце, лениво переговариваясь, потом Джимми собрался возвращаться к себе во флигель. Но прежде чем уйти, он пригласил Марка паужин. Среди кухонной утвари он обнаружил все необходимое для барбекю и решил справить новоселье, зажарив на углях несколько бифштексов, которые по привычке
— Согласен, — кивнул Марк. — В таком случае за мной вино.
Через два часа он был уже у флигеля с бутылкой очень приличного каберне. Сидя на террасе, они разговаривали о жизни, спорте, работе, о детях Марка и о малыше, которого Джимми хотелось бы иметь. Только о женах не было сказано ни слова — эта тема причиняла обоим слишком сильную боль. Марк признался, что не испытывает никакого желания снова встречаться с женщинами, а Джимми ответил, что и он, наверное, никогда не сможет смотреть на женщин и не вспоминать Маргарет. Во всяком случае, в данный момент он думал и чувствовал именно так, хотя ему и было ясно — для тридцатитрехлетнего мужчины это очень непростое решение. В конце концов оба решили, что самое разумное в их положении — плыть по течению, а там видно будет.
Потом они заговорили о Купе — о том, что он собой представляет как личность. Джимми предположил, что, если человек слишком долго придерживается принятого в Голливуде образа жизни, его восприятие действительности в конце концов серьезно искажается или, по крайней мере, претерпевает значительные изменения. Эта теория показалась обоим довольно правдоподобной, к тому же она подтверждалась фактами из биографии Купера, которые оба знали по сенсационным статьям в газетах.
Пока Джимми и Марк сидели на веранде. Куп лежал в постели с Шарлей. Она была весьма разносторонне одаренной в сексуальном плане, и с ней Куп проделывал такие штуки, о которых не помышлял уже многие годы. С Шарлей он чувствовал себя молодым и полным сил, и это ему очень нравилось. Она в свою очередь вела себя с ним то как ласковый котенок, то как тигрица, которую необходимо было укрощать и покорять, поэтому большую часть вечера и ночи Куп был весьма занят. Лишь утром он ненадолго задремал.
Шарлей тем временем спустилась в кухню, чтобы приготовить ему завтрак. Она собиралась удивить Купа изысканным угощением, а потом снова заняться с ним любовью.
Шарлей стояла в кухне в одних трусиках и в сабо на высокой платформе, когда щелкнул замок на двери черного хода. Обернувшись через плечо, Шарлей увидела Марка.
Он был в одном белье, его светлые волосы были всклокочены со сна, в глазах застыло недоумение.
— Привет. Меня зовут Шарлей, — сказала девушка без малейшего смущения. Она даже не сделала попытки прикрыться, просто стояла перед ним с таким видом, словно на ней было вечернее платье и туфли на шпильках. Ее лицо выражало лишь легкое недоумение (Куп сказал ей, что вся прислуга, кроме одной горничной, отправлена им в отпуск), но Марк ничего не заметил, так как смотрел главным образом на высокую пышную грудь, трусики и длинные-предлинные ноги. Ему потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и вспомнить о приличиях.
— Простите, ради бога, — пробормотал он смущенно. — Палома говорила — Куп никогда не пользуется кухней по выходным. А моя кофеварка сломалась… Вот Палома и дала мне ключ, чтобы я мог…
В ответ Шарлен дружелюбно кивнула:
— Понятно! Если хотите, я сварю вам чашечку кофе, пока Куп спит, — сказала она непринужденно, и Марк решил,
— Нет, спасибо, но… Я, пожалуй, пойду. Извините, что я так… ворвался, — пробормотал он, почти помимо своей воли опуская взгляд. Марк очень хотел не смотреть на ее груди, но это оказалось невероятно трудно, благо что они соблазнительно покачивались перед ним.
— Ничего страшного, — успокоила его Шарлен, которую, казалось, нисколько не смущала собственная нагота. Положение было настолько комичным, что не будь Марк так растерян, он бы непременно рассмеялся.
Пока он приходил в себя, Шарлен сварила большую чашку кофе и протянула ему.
— Вы — один из жильцов Купа, да? — спросила она самым светским тоном, пока Марк, прижимая чашку к груди, осторожно пятился к двери.
— Да, — кивнул он. Интересно, за кого она его приняла?
За грабителя? За постороннего, который зашел с улицы посмотреть, как живут знаменитости? — Знаете, — поспешно добавил Марк, — мне кажется, будет лучше, если вы ничего не скажете Купу. Я больше вас не побеспокою. Завтра же я куплю новую кофеварку и буду готовить кофе сам. — Впрочем, он тут же пожалел о своих словах: Шарлен была потрясающе красивой девчонкой, и Марк хотел бы взглянуть на нее еще разок.
— Не волнуйтесь, я ничего ему не скажу. — Шарлен достала из холодильника пакет с апельсиновым соком и налила в стоявший на подносе стакан. — Хотите сока? — спросила она Марка, который наконец достиг выхода.
— Нет, благодарю вас. Спасибо за кофе, Ша… Шарлей. — И Марк поспешно закрыл за собой дверь. Заперев ее за собой, он перевел дух и вдруг улыбнулся во весь рот. Ему казалось, он только что видел очень яркий и соблазнительный сон. Сама ситуация, впрочем, напоминала эпизод из плохого кино, однако Марк не мог не отдать должного великолепной фигуре и роскошным волосам Шарлей. Она как будто околдовала его — во всяком случае, он до сих пор видел перед собой чувственные изгибы ее тела, хотя и уговаривал себя, что не должен об этом думать.
Все еще посмеиваясь над собой, Марк стал одеваться.
Ему не терпелось рассказать Джимми о своем утреннем приключении. Залпом проглотив кофе, он вышел из гостевого крыла и зашагал к флигелю.
Джимми сидел на веранде, пил кофе и читал газету. Увидев на дорожке Марка, он улыбнулся и приветственно махнул рукой.
— Как дела? — спросил он.
— Ни за что не догадаешься, где я сегодня пил кофе и с кем! — выпалил Марк, забыв поздороваться.
— Конечно, не догадаюсь, — кивнул Джимми. — Но если судить по выражению твоего лица, твой завтрак прошел в приятной обстановке. Ты похож на кота, нализавшегося сметаны.
— Так оно и есть, — со смехом согласился Марк и рассказал другу о сломанной кофеварке, о том, как Палома дала ему ключи от хозяйской кухни, о том, как сегодня утром он отправился туда и наткнулся на Шарлей, которая стояла перед ним в чем мать родила.
— Похоже, мое появление ее ни капли не смутило, — заявил Марк. — Шарлей держалась так, словно все происходящее для нее — в порядке вещей. Она даже приготовила мне кофе!
— Тебе повезло, — заметил Джимми и тоже улыбнулся. — Я раньше думал — подобные вещи случаются только в кино или в телепостановках.