Версальская история
Шрифт:
Увидев, что его место занято, Куп не стал расстраиваться. Вместо этого он, проявив галантность, пригласил Валери в дом на бокал шампанского. Она ответила согласием — не столько из-за приличий, сколько из желания взглянуть на «Версаль» изнутри. Обстановка особняка поразила ее. В доме не было ничего показного или безвкусного, хотя Валери вполне способна была оценить, сколько на самом деле стоит эта золоченая антикварная мебель и затканные цветами шелковые обои. Как она впоследствии говорила Джимми, это был дом очень солидного человека. И вновь она подумала, что Алекс здесь не место, но она и Куп выглядели вполне счастливыми и довольными друг другом, и Валери в конце концов решила, что может и ошибаться. Быть может, рассуждала она, Куп действительно имеет в отношении Алекс самые серьезные
Саму Алекс подобные проблемы, похоже, не волновали.
С Купом она чувствовала себя очень уютно и спокойно, к тому же ей явно нравился «Версаль», а в Тайрин она обрела добрую и искреннюю подругу.
— У тебя просто чудесные друзья, — сказала Валери сыну, когда приехала к нему вечером. Потом она рассказала ему, как Куп угостил ее шампанским, и поделилась впечатлениями от своей экскурсии по «Версалю».
— Это настоящий дворец, — закончила она. — Другого слова я не подберу. Но все равно флигель нравится мне больше. И я хорошо понимаю, почему ты там поселился.
Там очень спокойно — словно живешь где-то на природе в нашей с тобой Ирландии.
— А наш роскошный мистер Уинслоу не пытался за тобой приударить? — поинтересовался Джимми.
— Разумеется, нет! — рассмеялась его мать. — Я лет на тридцать старше его идеала. Кроме того, Куп достаточно умен, чтобы понимать — в моем возрасте я вижу его насквозь. Правда, ему бы пошло только на пользу, если бы какая-нибудь женщина вроде меня взяла его в оборот, но мне жаль тратить на это время и силы. — Она улыбнулась. — Чтобы перевоспитать такого, как Куп, нужно очень много энергии, упорства и желание.
У нее действительно не было ни сил, ни желания флиртовать с Купом. Валери всегда говорила, что дни, когда ее интересовали мужчины, давно прошли. Ей нравилась жизнь, которую она вела, к тому же у нее был Джимми. Она уже пообещала, что не вернется в Бостон до тех пор, пока он не выздоровеет, и Джимми был очень этому рад. Вот уже несколько лет он общался с матерью в основном по телефону. Виделись они крайне редко, урывками, а с ней ему всегда было интересно и легко, ибо, кроме чисто родственных отношений, их связывала тесная дружба.
— Может, ты все-таки попытаешься? — шутливо предложил Джимми. — Хотя бы из спортивного интереса — пусть Алекс немного поволнуется за своего драгоценного Купа.
— Боюсь, ничего не выйдет. Ей достаточно пальцем пошевелить, и Куп снова будет принадлежать ей со всеми потрохами, — так же шутливо ответила Валери. Другое дело, подумала она, нужно ли это Алекс, но ответ на этот вопрос могло дать только время.
Глава 21
Наступил июнь. Роман между Марком и Тайрин набрал полную силу. Пока, впрочем, они встречались тайно — ни он, ни она не хотели посвящать Джейсона и Джессику. Дети успели полюбить Тайрин и запросто с нею общались, но в последнее время оба сильно нервничали из-за необходимости возвращаться в Нью-Йорк к матери. С тех пор как Джейсон и Джессика переехали в Лос-Анджелес, Дженнет виделась с ними только один раз, когда во время пасхальных каникул Марк и дети ненадолго прилетали в Нью-Йорк. Кроме того, они звонили ей очень редко, а если звонила она, то разговаривали крайне сдержанно, и Дженнет была очень этим обеспокоена. В конце концов она сама позвонила Марку и потребовала, чтобы он немедленно отправил обоих к ней. Дженнет хотела, чтобы Джейсон и Джессика оставались с ней до ее свадьбы. Она и Эдам решили пожениться в уикенд Четвертого июля [9] , и Дженнет решила, что они обязательно должны присутствовать на церемонии.
9
Четвертое
Марк не возражал, но дети неожиданно заупрямились.
— Никуда я не поеду! — заявила Джессика, когда Марк попытался обсудить проблему с ними. Она все еще сердилась на мать. Джейсон не был столь категоричен, но можно было не сомневаться: он поддержит сестру, как бы она ни поступила.
— Но почему?! — воскликнул Марк.
— Потому что я не хочу идти на их дурацкую свадьбу, — отрезала Джессика. — Я хочу остаться с тобой, с Тайрин и со своими друзьями.
— Давай не будем мешать все в одну кучу, — рассудительно сказал Марк. — До свадьбы еще целый месяц. А вот то, что ты не хочешь повидаться с родной матерью, мне не нравится.
— Да, я не хочу ее видеть, — резко сказала Джессика. — Не хочу. Она бросила тебя ради этого ублюдка!
— Это касается только меня и Дженнет, — возразил Марк. — К вам это не имеет никакого отношения.
В ответ Джессика сверкнула глазами, и Марк только головой покачал. Он давно понял, что Дженнет сожгла за собой все мосты. Теперь она могла идти только вперед, но ей было трудно, а Эдам не смог или не захотел ей помочь.
Вместо того чтобы завоевать доверие Джесс и Джейсона, он попытался навязать им себя чуть ли не силой. Одно его заявление, что он встречался с Дженнет, еще когда она жила в Калифорнии, способно было сделать его для детей врагом номер один. Сама Дженнет только подлила масла в огонь, когда попыталась удержать их в Нью-Йорке, прибегнув к запретам и ограничениям. Подобная тактика представлялась Марку по меньшей мере неразумной, и теперь Дженнет пожинала ее плоды. Оставалось только надеяться, что в конце концов дети все-таки поймут мать и постараются простить, но Марк понимал, что это будет еще не скоро.
Быть может, этого вообще никогда не случится, если Дженнет и дальше будет вести себя по отношению к детям так, словно они — бесчувственные куклы, с которыми можно делать все, что угодно.
— В любом случае вы не должны обижать ее, — добавил Марк. — Ведь она вас любит!
— Я тоже ее люблю, — ответила Джессика со слезами на глазах. — Но все равно я очень на нее сердита! Зачем она выходит замуж за этого козла?!
Ей недавно исполнилось шестнадцать, а Марк где-то читал, что для девочки в этом возрасте конфликт с матерью является почти естественным состоянием, однако не беспокоиться он не мог. Джейсон выступал против матери не так резко, как сестра, однако Марку было ясно — он тоже обижен и разочарован. С ним детям было очень хорошо и спокойно, и сознание этого приятно согревало самолюбие Марка, однако он понимал, что должен в первую очередь быть справедливым.
— И в эту кретинскую школу я тоже не хочу ходить! — добавила Джессика, хотя Марк об этом еще не заикался. Дженнет действительно хотела, чтобы осенью дети вернулись в ту же школу в Нью-Йорке, но сказать об этом детям у него не повернулся язык.
Этот разговор так ни к чему и не привел, и в конце концов Марк позвонил Дженнет, чтобы обсудить с ней положение.
— Ничего не получается, Дженнет, — сказал он. — Я пытался поговорить с ними, но они и слушать ничего не желают. Они не хотят ни возвращаться в Нью-Йорк, ни присутствовать на твоей свадьбе. — О том, что они не хотели видеть саму Дженнет, Марк умолчал. Он был уверен, что Джессика сказала это сгоряча.
— Как они могут?! — разрыдалась Дженнет. — Ты отец, ты должен их заставить!
— Не могу же я запаковать их в мешки и погрузить на самолет! — сухо сказал Марк. — Они тоже люди, и у них есть чувства, которые надо уважать. Вы с Эдамом этого не сделали, и вот результат… — Марк крепко стиснул зубы. Роль посредника-миротворца изрядно ему надоела. Дженнет сама выбрала свой путь, а теперь жалуется, что тропа оказалась слишком каменистой. Впрочем, злорадства он не испытывал. Им с Тайрин было настолько хорошо вместе, и Марк готов был любить весь белый свет, включая свою неверную женушку.