Версальский утопленник
Шрифт:
— Боюсь, Пьер, господин Тьерри прав. Придется много потрудиться, чтоб заставить ее заговорить. Впрочем, скоро мы это узнаем. Недаром говорят, к каждому замку найдется свой ключ!
Прибыв в Дом для прислуги, Николя развил бурную активность. Больше всего он опасался, как бы убийство не наложило печать молчания на уста возможных свидетелей. С удивлением обнаружив на лестницах и в коридоре множество кровавых следов, он не сразу сообразил, что во время ночного переполоха славный Плутон, со всей злостью бросившийся на неизвестного, наверняка укусил его. Следовательно, кровавые
Перед дверью в комнату госпожи Ренар Тьерри проверил печати, затем снял их и отошел в сторону, предоставив комиссару возможность первому войти в помещение, где было совершено преступление. Помимо запаха бойни Николя поразило обилие вытекшей крови. В маленькой вытянутой комнатушке слева стояла узкая кушетка, втиснутая между двух встроенных шкафов, справа виднелся крошечный камин. Напротив входа находилось мансардное окно, возле которого лицом к двери лежал труп, опутанный веревками и ремнями, вкупе напоминавшими сбрую. К сбруе крепились жестяные сосуды с широкими горлышками, заткнутые большими пробками. Николя заметил воронку, служившую, без сомнений, для переливания содержимого ночных ваз. Наклонившись, он увидел торчащий из спины кинжал.
— Кто-нибудь входил в комнату? — спросил Николя у Тьерри.
— Когда сорвали дверь, первым вошел гвардеец; он сообщил о покойнике, а потом, поставив дверь на место, запретил всем входить внутрь без моего присутствия.
— Следовательно, один человек вошел, и он же вышел.
Ступая на цыпочках, Николя внимательно разглядывал пол и что-то бормотал себе под нос, словно разговаривал сам с собой.
— Посмотрим. След подкованного башмака. Это стражник. Ага, вот и другой, непохожий… гораздо меньше. А вот и третий. Может, все и сойдется. В конце концов, после того как ее ударили кинжалом, жертва вполне могла сделать несколько шагов, прежде чем рухнуть на пол. Гм, конечно, у камина. Все же, видимо, тело тащили. А вот и еще следы. Каблук! Он мне что-то напоминает. Самаритен! Пьер, мне нужна помощь!
Они оттащили труп в сторону. Неподвижные и уже помутневшие глаза Ренара производили зловещее впечатление. На бескровном лице застыло выражение удивления, смешанного со страхом.
— Давайте избавим его от этой упряжи.
— Николя, смотри! Она затянута у него на спине!
Они освободили тело от загадочных пут. Похоже, кто-то хотел выдать Ренара за неизвестного вора, грабившего Дом для прислуги. Нанеся удар в спину, убийца вынужден был закрепить свое приспособление для бутылок на спине у жертвы, иначе ему пришлось бы вынимать кинжал из раны.
Наклонившись над телом, Бурдо тотчас отпрянул; лицо его побледнело.
— Я даже без очков вижу, что тот самый!
— Тот самый?
— Кинжал, точно такой же, как в Самаритен! Ты еще велел мне выяснить его происхождение.
Николя присел на корточки и осторожно извлек кинжал из раны.
— Господи! Клинок сам выскальзывает из тела! По-моему, его уже один раз вынимали.
Выйдя в коридор, он увидел Тьерри. Тот стоял, приложив к носу платок; видимо, ему стало худо. Николя достал табакерку и предложил ему понюшку.
—
— Разумеется, нет, — ответил между двумя чиханьями первый служитель королевской опочивальни, — караульный лишь наклонился над телом, но, увидев рукоять кинжала, не стал ничего трогать.
Николя вернулся к Бурдо, который, водрузив на нос очки, аккуратно отлеплял от раны окровавленный клочок бумаги, пронзенный лезвием кинжала.
— Николя, он оставил здесь вот это.
— Я только что поговорил с Тьерри. Теперь понятно: кинжал вынимали, чтобы пришпилить им бумагу.
— Как в павильоне Самаритен?
— Совершенно верно, только здесь ее пригвоздили к телу.
Выглянув в коридор, он позвал:
— Господин Тьерри, попросите принести мне таз с водой.
Через минуту гвардеец принес ведро чистой воды, и Николя опустил туда листок. По мере того как кровь размывалась, слова на бумаге становились видны все более отчетливо.
— И что ты там прочел? — спросил Бурдо.
— Вот, слушай: «Саксония. Вот уж неудача так неудача: иметь на руках три козыря и проиграть».
— Заметь, снова отрывок из «Королевских игр», вырезанный из печатного экземпляра. Это преднамеренное убийство.
— По крайней мере, не случайное. Ночные события могли подстегнуть убийцу.
— Обыщем карманы, — произнес Бурдо.
Итог оказался скуден: часы, носовой платок, кошелек из стальных колец, содержавший два экю, шесть монет по пол-экю и несколько су. Обыск шкафов также не дал результатов. В них не оказалось ни женских платьев, ни тех мелких дамских штучек, которые кастелянша королевы, женщина еще молодая, должна была бы хранить, чтобы иметь возможность в любую минуту привести себя в порядок. И только несколько сухариков и початая бутылка вина свидетельствовали, что комната обитаема.
— Пьер, госпожа Ренар здесь явно не живет. Надо расспросить ее об этом поподробнее. Скорее комнатой пользовался ее супруг и еще кто-то. Сбитые простыни на кушетке говорят о том, что не так давно на ней спали.
— Что, если Ренар, пока мы искали его повсюду, отсиживался в комнате супруги? Мы же не выясняли, где живет его жена, а только собирались это сделать. Хитрец мог держать пари, что даже если мы узнаем, где обретается его супруга, нам и в голову не придет, что он скрывается у нее!
— Пожалуй, ты прав. Теперь давай еще раз вспомним события предшествующей ночи. Ренар прятался здесь со вчерашнего или позавчерашнего дня. Неизвестный, его сообщник — явно частый гость Дома для прислуги. Напуганный мною и укушенный Плутоном, он убегает и прячется в этой комнате, от которой у него, без сомнения, имеется ключ. Поэтому мы его и не нашли. Следы крови, принятые в темноте за кровь собаки, остались незамеченными. Он вбегает в комнату, не ожидая — или же ожидая — застать там Ренара; разбуженный шумом, инспектор вскочил с постели. Уверен, он спал одетый. О чем они заспорили, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Но не стоит забывать, что они играют на одной стороне. Так что же случилось? Ссора? Схватка? Или же кто-то решил избавиться от ставшего обременительным сообщника?