Вершина мира
Шрифт:
– Эй, что с тобой?
– Элла подергала его за рукав, - Ты меня пугаешь!
– А, что?
– Влад постарался улыбнуться, правда улыбка вышла кривоватой.
– Все нормально.
– Ну, если то зверское выражение лица это нормально...
– поежилась Эллая.
– Извини, больше не буду, - мягко проговорил мужчина.
– Неприятные воспоминания? Ты не хочешь в пещеры? Если не хочешь, то не пойдем!
– Да нет, все в порядке. Показывай, куда идти...
Над ухом звенело настойчиво и громко. Я оторвала голову от подушки и посмотрела на ненавистный мобильник, переливающийся разноцветными огоньками и упрямо ползущий по тумбочке. Не буду поднимать, я на отдыхе! Еще
А, нет, вызов со станции. Коротко выдохнув, прогоняя мимолетный страх, нажала кнопку ответа.
– Аня?
– на экране появилась встревоженная рожа генерала, - Почему так долго не подходишь? Эй, я тебя не вижу! Что случилось? Ты где?
– Ничего не случилось, - буркнула я, включая лампочку, - чего орешь? Ночь у нас и я сплю! Так лучше?
– Я тебя разбудил?
– проявил чудеса догадливости заботливый родитель.
– Представь себе, - ехидно откликнулась я, - ты чего звонишь-то?
– А... ничего, - все-таки смутился бравый представитель правопорядка, кося глаза и стараясь заглянуть за мою спину. Очень интересно, кого он там увидеть хотел. Влада что ли?
– Ты не звонила, хотя я просил, я подумал, что-то случилось, вот и позвонил.
– Ага! И забыл о разнице во времени?
– Действительно, забыл, - пожал плечами отец.
– Так чего вчера не перезвонили?
– Пап, да я забыла, честно, - повинилась я, - как-то все закрутилось...
– Что закрутилось?
– нахмурился отец.
– Если Влад опять куда-то влез, он у меня месяц ни на один стул не посмотрит!
– Да никуда он не влезал!
– возмутилась я на подобные подозрения, - Пока вселились, пока вещи разложили, на пляж сходили... Да что за глупости! Почему я отчитываться должна!?
– Ага, значит, все-таки влез, - проницательно прищурился отец.
– Конечно, влез!
– разозлилась я, на ходу придумывая во что, - В толпу медуз на пляже!
– И... и что?
– у генерала живописно округлились глаза от ужаса. Он еще не забыл, как Никита месяц провалялся в госпитале после лихого прыжка в косяк медуз.
– Да ничего, - я махнула рукой, - обжегся немного, сейчас спит в соседнем номере. Если не сбежал, конечно. С него станется. Или ты надеялся застать нас за пикантным занятием? Поэтому и крутишься, будто тебя голой задницей на раскаленную сковороду посадили?
– Ничего я не надеялся, - конечно, видеть покрасневшую от смущения морду грозного генерала очень приятно, но никак не компенсирует ночной побудки.
– А сбежать он не сбежит! Куда ж он от тебя денется, - хохотнул мстительный отец, - он же к тебе почище, чем веревкой привязан.
– Мне странны ваши намеки, господин начальник, - покачала я головой, пристраивая телефон на тумбочку и кутаясь в одеяло.
– Ты чего звонишь-то? Случилось чего?
– Нет, я действительно волновался, Кречета так и не нашли, вот я и решил проверить, а про время, честно, забыл.
– Да ладно, - миролюбиво махнула я рукой и широко зевнула, - Как дома дела?
Закончив разговор с отцом, я сладко потянулась и рухнула на подушки, взмахом руки погасив свет, намереваясь спать дальше.
Черт бы побрал генерала и его заботу! Зарычав, перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло. Нет, ну это форменное свинство! Разбудить среди ночи, задать несколько глупых вопросов, потом отвлечься на какой-то другой звонок и бросив, что перезвонит, отключиться, чем окончательно перебить сон! Впрочем, нет, философски подумала я, это не форменное свинство, а свинюшка в форме. Перед глазами тут же нарисовался широкомордый хряк с жесткой сероватой щетиной на розовой харе. Хряк моргнул наглыми голубоватыми глазенками, нервно пошевелил влажным пятаком, словно
О телевизоре подумалось с отвращением, значит, отпадает, тем более, в это время крутят идиотские викторины, не менее умственно отсталые шоу или розовые сопли, от которых в восторге старушки и неокрепшие умом девицы. 'О, сын мой! Лежа на смертном одре я должен тебе признаться!' 'Да, отец?' 'Ты вовсе не мой сын!' 'Боже, отец! Неужели я твоя дочь!?' 'Хуже, ты мой дед, которого мы потеряли в дальней экспедиции!' Боже, какой бред, мысленно простонала я, чего только не придумается с недосыпу. Впрочем, предложи я подобную глупость телевизионщикам, схватятся руками и ногами. А что - сюжетец свежий, неизбитый!
Мысли сами собой переключились на Влада. Есть несколько профессий, жить рядом с которыми уже профессия. Полицейские, спасатели, военные. Их никогда нет дома, они редко бывают рядом. Закрывая за ними дверь утром, никогда не знаешь, где и когда закончится их день. А близким остается сидеть и терпеливо ждать, замирая от мимолетного страха. С тревогой постепенно свыкаешься и почти перестаешь поглядывать на часы, но вот что-то нет уверенности, хватит ли меня бояться за двоих.
Я никак не могла отделаться от ощущения, что допускаю ошибку, позволяя Владу работать в отцовском отделе, зная лучше, чем кто, что это за работа и насколько она опасна. Если до сих пор трясусь за отца, который сейчас все больше бумажки перебирает, то, как же буду сходить с ума за Влада? И меня совсем не впечатляет, что за парнем будет присматривать генерал, совсем наоборот, зная стиль работы отца. Генерал ни за что не позволит молодому стажеру отсиживаться на станции и будет натаскивать, как кутенка, которого обучают плавать, тем более обучать придется с самого ноля. Нет, страховать тоже будет, куда ж денется, и за каждую ошибку три шкуры драть... но порой случаются такие ошибки, за которые хоть десять шкур сдери, не поможет, потому что драть их будет уже не с кого. От этого 'уже' неприятно похолодело внутри, и зябко поежившись, я натянула одеяло, будто это могло помочь.
Но препятствовать я тоже не могу, равно, как не могу зацепить парня булавкой за свою юбку, чтоб постоянно под присмотром был. И к себе взять не получится. Нет, чисто технически очень даже получится, но прав отец - выше санитара Влад все одно не поднимется, а у парня неплохие мозги и жаль растрачивать их на мытье полов.
Я поднялась с постели, накинула халат и вышла из спальни.
И чего ты так нервничаешь, одернула себя, еще ничего не случилось он даже не начал работать, а ты уже не знаешь куда приткнуться! Да и вряд ли случится, ведь помимо отца рядом будут Эжен, Никита и четыре десятка вполне нормальных, адекватных и, что главное опытных мужиков. Где надо придержат, где надо осадят. Неужели весь отдел не сможет уследить за одним глупым стажером? Да и сам Влад далеко не дурак, раз сумел дожить до своего возраста, так что несколько месяцев на службе вполне сможет продержаться, а большего не требуется. До вольной остается чуть больше полугода, а после... После он получит документы и пойдет своей дорогой. Он своей, а я своей, так, как хотелось, и надобность переживать отпадет. Только вот почему маетно на душе и сердце тоскливо заныло, будто нет у меня уже никакого времени... Да нет, чушь это! Спать чаще надо, тогда и сердце болеть не будет! Черта с два не будет.