Вершина мира
Шрифт:
– Пашка, посмотри, чего тебе стоит? Мне консилиум нужен.
– Да ничего не стоит! Вот уж где банный лист! Привет, Влад, чего лежишь?
– Привет, Паш, - мужчина приподнялся и пожал протянутую ладонь.
– Да вот - вставать не дают.
– Бывает. Давай, показывай, что там у тебя, - и, не дожидаясь, сам задрал халат.
– Ну, парень, тебя и затянули! Ань, разве ж можно так?
– Можно!
– огрызнулась девушка, подавая ножницы.
– Когда две недели ни черта не заживает, то только так и можно. Я б его и к кровати еще привязала!
– Что это вы больной доктора не слушаетесь?
– попенял Пашка Владу, споро
– Так, что тут у нас?
Паша с присущей всем хирургам безжалостностью помял так оберегаемую часть тела. Влад настороженно затих, прислушиваясь к ощущениям. К его великой радости боли почти не было - так, в пределах нормы.
– И?
– поторопила его Аня.
– Я считаю, что пациент практически здоров, - пожал широченными плечами Паша, одергивая задранный халат.
– Не вскроется?
– Не должно. Ранки затянулись хорошо, так что вполне можно выписывать. Нет, если ты сомневаешься, можешь подождать еще дня два, но, на мой взгляд, все в норме. Где там документы - давай подпишу.
Влад, косясь через плечо, переводил взгляд с одного на другую, с беспокойством прислушиваясь к их разговору. Значит, он свободен и может выходить на работу? Как - уже?! Сразу всколыхнулись все прошлые сомнения - а сможет ли? а справится?
– и захотелось поболеть еще несколько дней.
– Эй, а мне что делать?
– остановил Влад направившуюся к выходу парочку и уже обсуждающую какого-то другого пациента.
– А?
– Аня обернулась, недовольно нахмурившись.
– Первое - отучиться перебивать, - наставительно проговорил Паша, - а второе - прекращать симулировать, вставать и одеваться!
– Когда он сможет выйти на работу?
– на пороге возник Эжен. Будто стоял под дверью и подслушивал!
– Да хоть сегодня. Но лучше завтра.
– Завтра к восьми утра, что б был в участке, - Эжен ткнул пальцем во Влада, будто тот пытался возражать.
– Эжен, а дела?
– Влад, успевший усесться на кровати, протягивал начальнику ноутбук.
– Завтра! Я слишком долго ждал твоей аудиенции, - желчно заметил майор.
Оставшись в одиночестве, Влад задумчиво почесал бровь, да уж, с Эженом неловко вышло. Пойти, что ль повеситься для разнообразия? Но вместо этого сполз с кровати и, вытянув из шкафа чистое полотенце, поплелся в душ...
Глава 19.
Я выключила душ, смахнула лишнюю воду с волос и, выйдя из кабинки, встала под фен. На работе придется задержаться, но страшного в этом ничего нет - Влад заступил на дежурство, и сутки будет безвылазно сидеть в отделе, так что на сегодня я освобождена от приготовления ужина.
Я блаженно потянулась, подставляя другой бок под ласковые воздушные струи. Эжен подчиненным доволен, отец к Владу так же не имел претензий, а раз довольны они, то и мне грех жаловаться. В бригаде к Владу отнеслись с пониманием, особенно те, кто участвовал в операции на Леоне.
Единственный, кто вызывал глухое раздражение это Водопьянов. Не нравилось ему, что приходится работать с рабом! Да и испорченные ботинки он Владу никак забыть не мог, а скорее не столько ботинки, сколько мою трепку. И теперь Гена искал малейший повод, чтоб задеть Влада, я же никак не могла повлиять на ситуацию и немного дергалась от этого. А еще беспокоило, что Влад стал невольной причиной раскола в бригаде. С Геной и раньше-то не очень общались из-за его излишней заносчивости,
За тот разговор Никита получил от Эжена выговор, Гена строгое предупреждение 'фильтровать базар', а я, узнавшая обо всем от Ники, и прилетевшая к майору за советом, не менее категоричный совет не совать свой нос в чисто мужские дела! 'Ты хочешь, чтоб Влад мужиком остался и стал самостоятельным или тряпку из него сотворить?
– жестко поинтересовался у меня Эжен.
– Молчишь? Вот и не лезь, куда не просят. Мужики сами разберутся!' Так что пришлось отступиться и наблюдать со стороны и молча мучиться от невозможности не то, что помочь, просто подстраховать.
– Анна Дмитриевна, подойдите в реанимацию, - из-под потолка голосом Инго попросил динамик, обрывая мои безрадостные мысли.
– Уже бегу, - отозвалась я, выключая фен и на ходу натягивая свежую форму.
...Работа, в которую окунулся Влад, придя в бригаду, на удивление оказалась не такой уж кровавой, как он себе представлял. Скорей уж рутина, омутом втянувшая в себя глупого человечишку. Работать в основном приходилось головой и ногами. Почти с первого дня Эжен поставил стажера на вылет за пределы станции.
Уже сидя в транспорте с группой из трех человек, Влад как-то вяло подивился, что никаких маячков на него не нацепили. Откинувшись на высокую спинку кресла, мужчина ненадолго задумался, осмысливая происходящее, и едва не свалился, бессознательно подавшись вперед от пришедшей догадки. Никита, сидящий справа, понимающе усмехнулся и, толкнув Влада на подушки, посоветовал пристегнуться.
Выходило, дело совсем не в том, что вокруг были полицейские, от которых не сбежишь. Владу доверяли. И это уже не его собственная хозяйка, чьи поступки порой граничили с безумством и ставили несчастного раба в непроходимые тупики. Это нечто другое, отчего приятно теплеет в груди и голову кружит неуместное в его возрасте счастье. На него надеются. В нем уверены. Он свой! Неотличимый от ребят в соседних креслах, ни о каком втором сорте и речи не идет и становится кристально, доподлинно и совершенно твердо понятно, что за этих людей Влад порвет любого. Вытащит на горбу из передряги, а возникни в том необходимость, то прикроет собой. За одно лишь это чувство причастности!
И Влад делал все возможное, чтоб люди, принявшие его в свой круг, ни на секунду об этом не пожалели. Надо - осматривал трупы разной степени давности, надо - копался в помойках в поисках улик, забираясь в такие уголки, куда не каждый полезет. Рабская жизнь быстро отучает от брезгливости, так что прошлый опыт здорово выручал. Хорошо хоть с трупами, встречались редко, в самом начале расследования. В основном же он имел дело с уликами и свидетелями. Впрочем, к последним стажера не очень-то подпускали, позволяя наблюдать работу следователей издалека. Из-за стекла Гизела, зеркального со стороны, допросной и прозрачного у наблюдателей.