Versipellis
Шрифт:
— Алекс, нас очень много — всем не хватило места, около тысячи пошли поверху, — сообщила Клер. — Те щиты, что мы оставили у заводов, у них, но я видела, что подтягиваются военные.
— Надеюсь, что "наши" успели их проинструктировать, — вздохнул волк, оборачиваясь назад — все, включая Деви и Викторию уже подоспели за ним. — Минералы раздали?
— По возможности, тем, кому другой защиты не досталось, но всё равно больше половины будут без ничего. Даже две трети, наверное.
— Ладно, идите вперёд к центральной площади, там выходите. И если встретишь прочие группы — направляй в другие места, чтобы без толкучки.
Кивнув, волчица пропустила в смежный проход группу лидера и, взвыв, рванула
В городе…
Роем волки ворвались в город. Они сносили собственными телами перекрытия и шлагбаумы, пробегали по припаркованным машинам, оставляя глубокие вмятины, врезались на поворотах в магазины, разбивая витрины, но неизменно поднимаясь на ноги, продолжая путь. По краям в промежуточной форме бежали те, кто мог и хотел нести щит, прикрывая не только себя, но и волков, которые, ежесекундно сменяясь, мчались рядом. Постоянно движущаяся тень поглощала собой улицы и кварталы. Лишь с высоты парящих вертолетов, что прожекторами освещали происходящее, можно было оценить реальные масштабы.
— Второй, как слышно? Наблюдаю побег с депо, там полтысячи особей. Приём.
— Первый, мы взлетаем, ещё триста голов в районе от центра. Приём.
— Вас понял. Мы пока наблюдаем за перемещением. Направьте гвардии координаты. Генерал в городе? Приём.
— Данные передали. Полиция уже оцепляет улицы. Генерал с кортежем выехал. Приём.
— Принято. Конец связи.
В скверах и на широких проспектах началась пальба. Люди не целились, стреляли очередями, рассчитывая на скорый подвоз боеприпасов. Волки, выходя из тоннелей в разных частях города, оттесняли их всё дальше, в неудобные позиции жилых районов и набережных. Но, не смотря на это, в толпе ежесекундно раздавались предсмертные вскрики, полные ужасающей боли — серебряные пули, попав в цель, моментально устраняли ее, не оставляя даже шанса, как при обычном ранении. Кей упал прямо в прыжке, выбив из лёгких последний воздух. Его сердце остановилось. Под ним со стремительной скоростью растекалась лужа крови.
Но ресурсов становилось всё меньше — людских и оружейных. Отряд из пятидесяти человек, что стремился преградить путь двухтысячному разъяренному потоку, не выстоял — тела были погребены под сильными лапами оборотней, что даже не пытались нападать прицельно — они валили силовиков, не боясь выстрелов, и продолжали бежать.
Стаи же, что выходили дальше от центра, всё чаще встречали сопротивление — те роты, что направлялись в подкрепление, тут же переключились на них, не оставляя и шанса на побег. Персонал психиатрической лечебницы — матёрые и сильные волки, не могли ничего противопоставить магическим лучам, что прожигали их тела насквозь. Обугленные, безжизненные, они валились на землю, пока их сознание ещё угасало, а взгляд искал на небе черную луну.
С юга толпа оборотней, чуть откренившись от маршрута, перерезала путь веренице грузовиков с патронами. Они врезались в автомобили всей своей массой, перевернули, рассыпали боеприпасы по земле, оставили многие отряды из центра без вооружения. И продолжили свой путь дальше, невзирая на попытки людей их остановить.
— Спецназ "Сокол", едьте сразу к зданию правительства! Приём.
— Мы окружены. Эти твари будто из-под земли выползают. "Восток", направьте к нам подмогу. При…
Но капитан не успел договорить — как только он вскинул автомат, на него набросились сразу трое волков, растерзав на ошмётки. Другие силовики, пытаясь отбиться серебряными жезлами, повторяли
Силами вертолетчиков прибывающие отряды направлялись в места появления новых групп оборотней. Но никто не мог предугадать — сколько их будет. Перебитые десятки особей в одном месте тут же нивелировались сотнями, уничтожившими целые взводы. Министр обороны, срывая телефон, отдавал приказы, приближаясь с кортежем всё ближе к эпицентру событий. Но никакая тактика не поможет, когда противник, даже не превосходящий числом, способен убить не ради собственного спасения, а чтобы проложить путь остальным. Со времён сопротивления и рейдов на фермы многое изменилось: тогда им было что терять. Но теперь оборотни бились не за себя, а за весь вид, не боясь смерти.
Оружие из собственных запасов с неумолимой быстротой кончалось: все чаще звучали одиночные выстрелы и всё более блеклыми становились лучи боевых минералов. К центральным площадям с рёвом выезжали машины, полные резерва с хранилищ — тонн жезлов и амулетов. Четкими, выверенными движениями, военные снаряжали их, вставая в построения, приготовившись держать оборону. Они, все как один, видели, как звери приближаются, чувствовали вибрацию асфальта под ногами, слышали вой. Командиры ждали, не отдавая команды, пока дистанция между ними и смертоносными противниками не будет составлять жалкие сто метров. А когда разнеслось оглушительное "Огонь!". Ни один из лучей не пронзил воздух, не сработал, как должно, оставил людей в панике, беззащитных, лишь с разряженными, силой авантюриновых знаков, камнями.
Там, где не было выставлено оцепление, где волки разбивались на группы, оббегая жилые дома, и затем снова сливаясь в единый поток, где на них из окон смотрели испуганные, потерявшие дар речи, люди, на улицы начали стягиваться протестанты. Скрывая лица и пряча руки в карманах, они перебежками добирались до мест скопления их противников. Кто-то крикнул:
— Сдохните твари!
И охваченные пламенем бутылки полетели на серые спины. Вспышки, звон лопнувшего стекла, алые облака взмыли в воздух. Оборотни закричали, закатались по земле, в попытках сбить с себя горящие языки. Рой, смотря на собственную, обуглившуюся от огня, шерсть, рванул вперёд. Ему казалось, что он совсем не чувствует боли, но тело скоро сдалось — жар проник под кожу, растёкся по мышцам, испепелил тонкие ткани. Он осел, не в силах больше идти и лишь продолжал скулить, когда с неба вновь посыпался пламенный град.
— Хрен вам, не "общий мир"!
Едкие пары бензина жги горла и кружили головы, там, куда долетали боеприпасы, образовывались проплешины в массе, не прекращавшей свое движение. Когда "Чистый город" в третий раз поджигали фитили, у одного из людей разлетелся "коктейль Молотова" прямо в руке. Осколки впились в одежду, руки, лицо, наполнитель разорванной куртки легко воспламенился. В толпе раздались выкрики, рядом остановился автомобиль, привезший заграждения, из кабин которого повыпрыгивали полицейские, размахивая дубинами. Город наполнился воем сирен правоохранителей и "Скорых", десятки тысяч голосов не утихали ни на секунду, хаос разносился со стремительной скоростью и не делил между собой людей и оборотней, обрушиваясь на их головы.
Ночь выдалась темной. Богиня Луна закрыла очи, чтобы дать своим детям волю совершить задуманное. Из семи тысяч, успевших прибыть в город, волков, оставалось немногим больше пяти. Их тела, разбросанные по всей длине улиц, были растоптаны сородичами и уже источали металлический тошнотворный запах. Но души тех, кто продолжал бежать, кто нападал, не жалея себя, кто прикрывал остальных щитами и чувствовал тепло защитных амулетов, горели огнем. Одним на всех. Пламя, что дарило волю и решимость, что не оставило сомнений и выделило лишь цель, несло их вперед.