Версия Теслы. Дилогия
Шрифт:
— Знаю.
Я закрыл за участковым дверь и облегчённо вздохнул. С одной стороны, меня только что припахали к делу, от которого я старался держаться подальше, а с другой — почти официально развязали руки. Проблема только в том, что я не частный детектив, то есть, понятия не имею, что делать дальше.
В надежде найти хоть какие — то зацепки, я раскрыл записную книжку Тимура. И на первых же страницах сказал:
— Охренеть.
Глава 3
Я вышел из машины и осмотрелся. Убедившись, что кроме меня здесь людей нет, я открыл багажник
Этих существ полным — полно на вокзалах и в портах, но аэропорты — места их максимального скопления. Чего только не пытаются провезти по воздуху, а таможенный контроль не всегда справляется со своими задачами. Тогда — то в дело и вступают доганьеры, и если вы потеряли багаж, значит, он им не понравился. Я впервые встретил маленьких таможенников по прибытии в Ташкент, когда они попытались «конфисковать» «Немо». К их удивлению, я оказался категорически против. К счастью (для себя), доганьеры наплевали на принципиальность и решили, что потери не стоят одного пистолета, а также, что им будет спокойнее, если спокоен буду я. Как я уже говорил, доставать патроны несколько сложно, доганьеры же помогали мне решать эту проблему в обмен на безразличие к их делам.
Возня за спиной прекратилась — багажник загружен. Я закрыл его, ещё раз осмотрелся и постарался как можно скорее смыться.
До того, как начать вести образ жизни среднестатистического законопослушного гражданина, я и не подозревал, сколько существует дорожных знаков. Но когда речь заходит о перевозке оружия, никто не захочет лишний раз попасться, всего лишь неправильно повернув. Так что поездка более чем за двенадцать километров требовала от меня внимательности. Я вёл свою жёлтую «Субару» с максимальной осторожностью, прокручивая в уме события прошедшего дня.
Итак, записная книжка. С виду ничего особенного, — куча имён. Как и полагается любой уважающей себя записной книжке. Но! Напротив каждого имени помимо телефона и адреса была записана специализация. Магическая специализация. «Знахарь» или, там, «профессиональный экзорцист». Много всяких. Тимур определённо интересовался ими, на это указывали часто встречающиеся пометки в виде непонятных мне сокращений. Мог ли он поддерживать связь с магическим сообществом? Зачем? Только если помешался на этом. Я снова не знал, что делать дальше. Единственная пока надежда была на участкового. Нет, можно, конечно, было послать его подальше, только кто знает, что они там ещё нарыли. Рита не станет скрывать, что я остался после её ухода, и вполне может ляпнуть лишнего, даже не заметив этого. Чего — нибудь, что очень быстро превратит меня из главного консультанта в главного подозреваемого.
Я вдруг подумал, что мою машину сложно потерять из виду в потоке остальных, в целом, однотипных. Даже учитывая, что на ней стоит упрощающее заклятие, скрывающее все «украшения». Ведь когда я её создавал, не было надобности прятаться. И всё же, если бы за мной кто — нибудь следил, как…
— Ах вы, маленькие зелёные предатели! — выдохнул я.
Единственными,
Или… Всё же стоит учитывать и другие варианты. Доганьеры могли сдать меня не только из — за жадности; возможно, они были связаны с Маларьей каким — то договором или обязаны ему чем — то. Только зачем в таком случае, зная, что демон меня прикончит, они назначали мне встречу? Что — то не сходилось. На каждое следствие есть своя причина, сегодня мне попадались лишь следствия, а это, знаете ли, здорово нервирует.
Едва остановившись перед домом, я выскочил из машины и заглянул в багажник. Убедившись, что среди патронов не припрятано подарков в виде бомбы — другой, я перетащил оба тяжеленных ящика в дом, затолкав их под стол в зале. Вернувшись на улицу, я взял машину за передний бампер и подбросил её. По идее, такая груда железа должна весить… много, однако внешний вид обманчив — машина взлетела вверх с легкостью пластмассовой игрушки. И именно в таком виде упала мне на ладонь. Я на самом деле понятия не имею, почему её не сдувает на высокой скорости!
Сначала мне показалось, что это ветер зашумел в листьях, но вскоре шелест стал более хлопающим. Лампа в фонаре на мгновение затмилась чем — то…
Я, в принципе, спокойно отношусь к летучим мышам. Несмотря на то, что они разносят кучу всякой заразы, мешают спать по ночам, шебуршась на чердаке, залетают в открытые окна. Такие мыши не вызывают страха. В отличие от тех, которых я увидел, посмотрев вверх.
Все деревья были облеплены сотнями летучих мышей. Здоровенных, с размахом крыльев в полметра. Издавая тонкий свист, они срывались с прогнувшихся под их тяжестью веток и описывали круги, разминая крылья. Каждый коготь на мышиных лапах был с вязальную спицу длиной, а резал, наверняка, не хуже скальпеля — мне не хотелось проверять, так ли это.
Не мотыльков они собирались ловить.
Едва я успел захлопнуть за собой дверь, как с другой стороны в неё врезалась одна из этих тварей. Следом ещё несколько. Мышь посообразительнее попыталась атаковать окно, но запуталась крыльями в решётке и принялась отчаянно пищать, призывая собратьев завершить её дело. Я повернул ключ во втором замке, активировав обереги. День был испорчен, вечер тоже, но, блин! я ликовал! Ведь это значило, что моё предположение полностью подтверждалось, и именно доганьеры подставили меня.
Было бы самоубийством: сидеть сложа руки и надеяться на чудо. Скорее всего, мыши убрались бы восвояси с приходом дня. Однако, у них в запасе была целая ночь, чтобы найти путь в дом. Убедившись, что стая снаружи надолго занята попытками проникнуть за разворачивающую их линию, я выскочил на веранду и загрёб со стола всё, что в темноте попалось под руки. Бормоча проклятья, я включил настольную лампу и с огромным для себя сожалением вспомнил одну важную вещь: сюда — то обереги не дотягивали. За окнами, в октябрьских сумерках, сгустившихся на улице, зажглись жёлтые глаза — бусинки. Они светились совсем не так, как у ночных животных, — эти глаза не отражали свет, они его излучали.