Вертел я ваши кланы! Том 5
Шрифт:
— Ну может просто похожа, ладно... Аврора, а откуда эти картины? — спросил я, и потом только сообразил, что она только что говорила, что не знает.
— Узнаешь — расскажи, тоже интересно. Наверняка патриархи руку приложили. А у них как-то не принято спрашивать, кто зачем и почему.
— Мы сюда ещё вернёмся, — глянув на девчонок, сказал я. — Теперь — точно.
Мы посмотрели несколько призрачных экспонатов, но ничего сверхъестественного не обнаружили. И вышли на улицу, предвкушая, как вернёмся и всё изучим. Слегка разочарованные,
— А мне кажется, надо было сейчас сразу заняться изучением! — вздохнула Катя.
— Катюша, про эту часть Лувра известно Авроре, а значит, по крайней мере за последние пятнадцать лет всё это никуда не убежало. И дальше не убежит. Мы не искусствоведы, а профессионалы здесь наверняка до нас ещё поработали. У нас свои загадки, но кто у нас эффективнее всего работает с океанами данных? Ты, я или Рики?
— Аврора, — опять вздохнула Катя, признавая мою правоту. — Но через эти линзы она ничего не видит, да и разрешение у них низкое. Надо что-то посерьёзнее, и при этом не привлекающее внимания посетителей и охраны.
— Вот этим и займёмся. Кстати, может быть, обычная фотоплёнка позволит получить снимок. Это которая...
— Я знаю, что это такое, Миша, — Катя улыбнулась. — Я не настолько блондинка! И мы, кстати, немного задержались. Давайте прокатимся на метро? Оно само по себе здесь интересное!
— На метро так на метро! — согласился я.
Метро оказалось действительно интересным. Станции как станции, но вот вагоны и тоннели!
Состав представлял собой единое пространство, с площадками-переходами между вагонами. Поезда были полностью автоматическими, хотя, наверное, на каждой ветке сидел живой диспетчер. Но самое главное, в головном вагоне передняя стенка, там, где обычно находится кабина, пусть даже и без машиниста, здесь оказалась полностью прозрачной! А тоннели — хорошо освещенными и аккуратно прибранными!
Спокойно стоять в мчащемся на полном ходу вагоне и смотреть в тоннель, который наезжает на тебя, как гиперпространство в старых фильмах... в этом что-то есть!
— Катя, это было чудесно! — признался я, когда мы вышли на поверхность.
— Мне тоже очень понравилось! — поддержала меня Рики.
— Ну а то! Я ж фигню советовать не стану!
— Куда теперь? — спросил я.
Девушки взяли меня под руки с двух сторон, и Катя махнула рукой, обозначив направление.
— Туда!
— Ваш салоп! — какой-то не самого европейского вида мужик, которого Катя чуть не зацепила рукой, перегородил нам дорогу. — Этюву питён ду ляжь?
— Чего он сказал? — я, конечно, нихрена не понял, а Аврора не спешила переводить.
— Ваще, мунж ля мэрд! — вместо того, чтобы перевести, Катя ответила мужику очередной тарабарщиной.
«Он назвал Катю бл**ской коровой, а Катя послала его... жрать дерьмо».
Краем глаза я заметил, как к нам подтягиваются
— По-английски говоришь? — спросил я перегородившего дорогу.
— Слышь ты, кусок дерьма, — тут же перешёл тот на английский, — твоя сучка мне чуть глаз не выбила!
— Который? — уточнил я, левой рукой придерживая Катю, и одновременно высвобождая правую.
— Правый, — машинально ответил тот, и тут же получил от меня в правый глаз.
Крутанувшись от косого удара, он отлетел на несколько метров и остался лежать.
— Рики, проверь его, пожалуйста.
— Добить? — она лучезарно улыбнулась.
— Нет, не марайся. Просто проверь, жив ли, — после чего я обратился к напряжённой толпе. — Он сам сказал правый!
Толпа молчала, не нападала, но и не расходилась.
— А ну пошли нах*й!!! — гаркнул я на своём родном.
— Слышь, мужики, пошли, это, кажись, русские... — послышалось в толпе.
— Точно, не надо связываться, они отбитые на голову... наверное ищут, кого избить...
— У меня дети, мне это не нужно...
Рики тем временем брезгливо коснулась одним пальцем поверженного мужика и немного «подбодрила» его эльфийской магией. Тот застонал.
— Кажется, жив, — сделал я вывод. — Пошли, Рики.
— Миша, ты его не слишком круто, а? — тихонько спросила Катя.
— Ну а что оставалось делать, после того как ты предложила ему пойти... куда ты там его послала?
— Прости... ты же спросил перевод, а я вперёд тебя полезла. Понятно, что они для нас не угроза, но всё равно...
— Ничего, Катюха, — подмигнула ей Рики, — годик-другой, и начнёшь соображать до, а не после.
— Да ну тебя... — совсем скисла Катя. — Но я постараюсь, правда... только ничего не обещаю.
— Эй, улыбнись! — я обнял её за плечи. — Ты просто слишком долго была сама по себе! И я тебя прекрасно понимаю. Одна бы ты там просто всех положила и всё. Но однажды так можно нарваться на действительно серьёзные неприятности.
— Я каждый раз обещаю постараться, и каждый раз забываю, — вздохнула Катя. — Одни неприятности со мной!
— Ну почему же! Приятности тоже! — я скосил глаза ей на грудь.
— Ой, всё! — Катя пихнула меня в бок, но всё же улыбнулась. — Идём, здесь недалеко, мы почти пришли!
Стоило нам перейти через дорогу, как Катя отпустила мою руку, и бросилась бежать к какому-то лотку.
— Идите скорее сюда! — помахала она нам рукой.
Мы подошли, и увидели на лотке, в пластиковых ящиках, какие-то ракушки. Продавец, мужик лет тридцати в цветастом халате и хитро закрученном на голове платке, поклонился нам, прижав ладони к сердцу. Радостно улыбнулся, как давнишним приятелям, сверкнув на солнце золотым передним зубом.
— Нам две дюжины и лимон, уважаемый, — сказала Катя по-английски, чтобы поняли и продавец, и я.