Вертолет

Щупов Андрей Олегович

– Обожгло? – сержант тоже заинтересовался.

– Да, – капитан задумчиво сунул в зубы сигарету. – Пожалуй, Матвей… Тебя ведь Матвеем зовут?

– Так точно, товарищ капитан, – сержант кивнул и даже чуть улыбнулся.

– Так вот, Матвей, надо бы нам поосторожнее играться с огнем. Расстреляем боезапасы, только это, считай, и останется.

– Станем, значит, как пещерные люди? – сержант невесело усмехнулся.

– Точно…

Капитан вскинул голову. Издалека долетел знакомый гул. Он привстал. Над землей плыла эскадрилья боевых самолетов.

– Черт! – сержант стиснул в руках автомат и тоже поднялся. –

Кажись, настоящие, а?

Капитан не ответил, но почувствовал, как защипало правый глаз. Левый был сух и суров. Правый хотел плакать.

* * *

– Я читал, после Бородинской битвы еще несколько лет по тем местам мор ходил. Более ста тысяч убитых солдат и ополченцев, да еще сколько лошадей! И все это несколько месяцев покоилось под открытым небом…

Оператор шел чуть впереди, взведенным пистолетом поводя время от времени из стороны в сторону.

– Японский городовой!.. Что же здесь все-таки стряслось?! – пилот, тоже вооруженный пистолетом, склонился над окровавленной тушей гигантской крысы, брезгливо поморщился. – Кажется, пулевые отверстия. Вон на черепушке, видишь?

– По-моему, все ясно. Парни наткнулись на этих чудищ и открыли огонь…

– Так!.. А это мне уже не нравится! – Сергей поднял с земли автомат. – Вон и чей-то подсумок лежит.

Они зашагали было вперед, но тут же остановились. Впереди послышался подозрительный шорох. Оператор обменялся с коллегой взглядами. Шепотом предложил:

– Может быть, наши?

Прячась за узенькими стволами стеблей, пилоты осторожно возобновили движение. Они углублялись в сумрачные дебри леса, фактически представлявшие собой буйные заросли августовской пожелтевшей травы.

– Осторожнее! – оператор кивнул Константину на озерцо воды, на краю которого они очутились.

– Сам вижу.

– А вон и каракатицы какие-то плавают.

Оба уставились в сторону разлапистых, стремительно скользящих по поверхности воды насекомых. Константин опустил руку с пистолетом. С этой стороны опасности ждать не пприходилось, однако в воздухе явственно ощущался запах смерти. На этот самый запашок они потихоньку и двигались.

Странное чувство наваливалось на людей в этом жутковатом лесу. Все было непривычно и немного не так. Разве что небо устойчиво радовало глаз прежними красками, и пилоты поневоле вскидывали головы, словно лишний раз убеждались в незыблемости хоть какой-то части окружающего мира. Свой отсчет они продолжали вести от обыденного. Так было проще. По крайней мере на первых порах.

– Черт! Да это же муравьи! Ну да, самые натуральные муравьи! – оператор поднял оружие. – Ты взгляни, что они тащат! Вот, стервецы!..

– Стой! – Константин ухватил его за плечо. – Этим ты никому не поможешь. Надо искать живых…

Сразу за озером им повстречалось еще несколько групп муравьев. Эти волокли какой-то строительный мусор. И все-таки было ясно, что хозяева вертолета движутся по свежим следам. Тут и там они замечали латунный блеск рассыпанных гильз, чуть реже попадались отметины пуль, оставленные на суховатых травянистых стеблях.

– Десантный подсумок и еще один «Калашников», – оператор поднял с земли находки. – Будем собирать?

– Обязательно, – Константин кивнул. Хмурясь, он напрягал слух, надеясь услышать человеческие голоса, но,

увы, кругом царило безмолвие. Точнее сказать, безмолвия, как такового, не было, но все слышимое принадлежало иному миру звуков: явственно шелестели чьи-то крылья, гортанно кричали птицы, мощные стебли шаткими стволами покачивались под ленивым ветром – без древесного скрипа, но тоже со своим специфическим шумом.

– Надеюсь, что я ошибаюсь, но очень похоже на то, Серега, что мы опоздали.

– Но ведь должен был кто-нибудь уцелеть! – оператор в отчаянии взмахнул пистолетом. – Должен!

– Должен… – Константин кротко качнул головой.

* * *

К вертолету возвращались нагруженные десантным скарбом: оружием, подсумками с магазинами, беретами, ремнями и флягами. Увиденного хватило, чтобы поникнуть и тому, и другому. Троих истерзанных пилоты еще застали на поле боя, однако все говорило за то, что жертв было гораздо больше. Самое скверное, что и похоронить кого-либо им не позволили. У трупов появились иные хозяева. Максимум, что разрешалось чужакам, это наблюдать за пиршеством издали не приближаясь. У людей хватило благоразумия не вступать с многочисленными муравьями в схватку. Впрочем, нервы есть нервы, и некое подобие разрядки произошло сразу по возвращении. Приблизившись к вертолету, они обнаружили, что на лопастях аппарата сидит по мухе. Сверхпрочный композит чуть прогибался под тяжестью насекомых, одно из них с энтузиазмом чистило лапки. Это переполнило чашу терпения. Вскинув пистолет, оператор сшиб выстрелом ближайшее насекомое. Свалившись на землю, муха с ужасающе громким жужжанием стала кататься взад и вперед. Бледный от пережитого, Сергей твердой рукой расстрелял в нее всю обойму. Лишь от последних двух пуль муха затихла.

– До чего живучая! – он с омерзением пнул по раскорячившему мохные лапы трупу. – А наших ребят всех до единого! За каких-нибудь полчаса!..

Константин покосился на часы.

– Между прочим, уже полдевятого. Пора бы смеркаться, а солнце все еще чуть ли не в зените. Странно, ты не находишь?

Сергей пропустил слова коллеги мимо ушей. Его продолжали беспокоить десантники. Сменив обойму, он спрятал пистолет в кобуру и некоторое время из-под ладони разглядывал далекий травяной лес.

– А что если попытаться пускать ракеты? Может, кто-нибудь откликнется?

– Мы ведь уже пробовали. Прямо с воздуха пускали.

– То-то и оно. Если они попытаются привлечь наше внимание выстрелами, из вертолета их не услышишь. А ракетница… – мы даже не знаем, есть ли у них она. В общем, не получится сейчас, дождемся темноты. Из автоматов попалим. Холостых патронов у нас теперь хоть отбавляй.

– Разве я против? Конечно, попробуем еще раз. И сегодня, и завтра – сколько понадобится…

* * *

Ладонью великана-массажиста ветер гнал неспокойные волны по засыпающей степи. Травы размеренно начинали шелестеть, и шелест их в самом деле порой напоминал о морских набегающих волнах. А перед этим был гул танкового сражения. Содрогалась земля, воздух лопался от далеких разрывов. Багровеющее солнце клонилось к горизонту с намерением поджечь его, предать огню всю степь. Лишь в сумерках пушечная канонада прекратилась. И эти же сумерки помогли им наконец встретиться.