Вертолётчики
Шрифт:
БУРЯ В ГОРОШЕК
Вертолёт умеет делать сто дел. И, может быть, самое важное из них — быстро приходить на помощь.
Мне тоже посчастливилось
Погода ясная. Заблудиться не мог.
Пролетели мы трассу — нет самолёта. Места степные, ни лесов, ни озёр. Упал — увидели бы.
И тут сердце у меня в ребро — торк! Нет озёр, а Сиваш? Сиваш был в стороне от трассы, но я решил и там посмотреть.
Сиваш — это мелкий, где по колено, где по грудь, залив. Лечу над самой кромкой берега. И вот он — пропащий! Лежит на воде, колёса кверху, а на крыльях люди загорают. У меня сразу отлегло от сердца. Раз загорают, значит, все живы.
Завис я над потерпевшим аварию самолётом, чтоб людей на борт взять, и вдруг зарябило у меня в глазах: красное летит, зелёное, белое, синее, в цветочек, в горошек! Цветной вихрь!
Подняли людей на борт. Тут всё и прояснилось. АН-2 попал в смерч. Самолёт понесло, перевернуло, бросило в воду. Пассажиры и лётчики чудом не пострадали, из самолёта им пришлось выныривать. Стали сушиться, а тут мы подоспели. Ветром от винта и разбросало одежду пассажиров по Сивашу.
Из того рейса мой экипаж вернулся одетым не по форме. Форму пришлось отдать озябшим пассажирам.
ЛЕБЕДИ
Крым — ласковое место. Тёплое. Но и здесь случаются такие зимы, когда людям и животным трудно, а птицам совсем беда.
Сковало черноморские лиманы льдом. Лиманы — это мелкие заливы. Живут здесь бакланы, лебеди, чайки, гуси, утки, цапли…
Всем хватает корма. И вдруг — такая напасть! Замёрзла птичья столовая.
Первыми пришли на помощь птицам егеря и вертолётчики.
Высыпали мы на лёд корм для птиц и радуемся: спешит птичья братия на кормёжку, со всех сторон слетается. Но одна лебединая стая даже с места не стронулась. Очень уж гордые. Привёз я ещё корму, а те гордые лебеди всё на том же месте.
Посадил я вертолёт на берегу и пошёл с борттехником к той лебединой стае. А они, бедные, в лёд вмёрзли.
Пришлось нам ломиками поработать. Аккуратно вырубили лебедей изо льда, а они еле живые. Оставить — пропадут.
Почти полсотни птиц погрузили мы в вертолёт и привезли домой. Лётчикам раздали — выхаживать.
Весной лебеди улетели, но не все. У моего друга до сих пор живёт пара. Вместе с курами. Плавать в ставок ходят, так здесь пруд называют, а на ночь к своим друзьям возвращаются.
Нынешней весной у лебедей появилось потомство: три птенца, всем на радость — и птицам, и людям.
Очень мы привыкли к удобствам. Стемнеет — щёлк выключателем: светло! Обед сварить — зажигай газ. Печка — и та из дома ушла. Зимой батареи комнату согревают. Раньше на домашнюю работу много труда уходило: дрова привези, напили, наколи, высуши; воду надо было таскать вёдрами; печь топить спозаранок… Но ведь и теперь удобства наши добываются большим, а иногда и отважным трудом. Вот только вспоминаем мы об этом редко.
Ну, а сам я после одного случая стал памятлив. В ту холодную зиму, когда птиц спасали, море было очень сердитым. Корабли от бурь в портах укрывались, морским же газовщикам от волн и ветра негде было спрятаться.
В наши дни есть и такая удивительная профессия — добытчик газа со дна морского.
Стоят в море железные острова. Как в сказке. На этих островах живут и работают буровики. Бурят морское дно, чтоб добыть для наших городов и сёл голубое топливо — газ.
Сигнал бедствия «SOS» — «спасите наши души» — пришёл с железных островов в час ночи.
И сразу же связь оборвалась.
Ветер ураганный. Дождь, туман. Погода самая что ни на есть нелётная. Но в море люди, им нужна помощь, они ждут, они надеются.
Начальник отряда вертолётчиков знал, как опасен полёт в такую непогоду, но нужно было рисковать.
В воздух поднялась наша машина.
Больше всего я боялся увидеть на месте железных островов — пустынное море. Но нет, вышки стояли!
Подлетел ближе и вижу — рано радовался.
Площадки, где размещались дома буровиков, — под водой. Люди на вышках сидят, кто где. И это на ледяном ветру. Опустил я продукты на верхние площадки и улетел за одеждой. Подойти к вышкам и снять людей было невозможно, ветер разбил бы вертолёт о железо.
Три раза летал я в тот день в кипящее от волн море. Тёплую одежду привёз, еду, воду, лекарства. Снимать людей начали на следующие сутки, когда ветер утих.
Вот уж где приходилось быть точным.
Зависали возле верхней площадки, и морские буровики над грозной, гремящей пропастью переходили в наш уютный МИ-8…
Когда зажигаю плиту, нет-нет да и встанет перед глазами: вертолёт, белое от пены море и люди на вышке воробушками.
А как всё просто! Чиркнул спичкой, повернул кран — и горит, шумит весёлое голубое пламя.
ОБЫЧНЫЙ РЕЙС