Верю, судьба!
Шрифт:
– И учти, - продолжал мужчина.
– Если я за это время увижу тебя в городе хоть раз, не рассчитывай, что получишь хоть копейку. Продукты тебе отвезет мой лама, на днях. А на первое время хватит того, что у тебя там и так уже есть.
– Это ссылка?
– с вызовом просила Касси.
– Называй, как тебе удобно, - ухмыльнулся тот в ответ.
– Но лучше будет звучать, пожалуй - добровольное изгнание.
3 Класс двудольные
Между огнем и землей
Так
Спой то, что хочется спеть.
Спой мне что-нибудь, что больше, чем слава,
И что-нибудь, что больше, чем смерть…
В доме было отчаянно холодно. Он стоял в стороне от дороги, на опушке тихого зимнего леса, и в темноте Атис с трудом различил очертания массивной постройки. Лама, обруганный Касси, в этот раз левитировал машину отлично, и на место они прибыли меньше чем через час после выезда. На вопрос "кто это был?" Касси сквозь зубы бросила - "отец", и больше к теме не возвращалась.
Дверь в холл открылась легко, видимо, замок часто смазывали, а дом содержался в порядке. Касси щелкнула выключателем, и холл озарился светом.
– Я так и знала, что снова нетоплено. Поубивала бы сторожей, - раздраженно проговорила она, бросив сумку на пол.
– Ну что ты стоишь, Атис. Проходи, располагайся.
Здесь, похоже, вообще не жили. Массивная широкая лестница вела наверх, на второй этаж. Справа помещался огромный кожаный диван с не менее внушительными креслами, стол. Касси прошла к камину, и за решеткой вскоре загорелись сполохи огня.
Атис огляделся. Да уж, кто бы ни был у Касси отец, он явно из самых верхов. Огромная гостиная, большое панорамное окно, причем в рамах пластик хорошего качества, практически прозрачный, тяжелая мебель, обтянутая темной тканью, стены обшиты деревом, на окнах - тяжелые шторы. "Ну и место, - подумал Атис.
– Интересно, куда я вообще попал?" Что-то странное происходило и с ним самим, и в мире. Атис украдкой разглядывал Касси, которая присела на корточки и протянула озябшие руки огню.
– Касси, чей это дом?
– спросил он.
– Моей семьи, - ответила она.
– Только здесь редко кто-то живет. Сейчас прогреется, станет потеплее. Не смущайся. Я обычно сплю на втором этаже, там еще пять комнат, можешь выбрать любую.
– Что ж это за семья такая?
– поинтересовался осмелевший Атис.
– Слушай, а ты вообще кто? Я таких домов никогда даже издали не видел.
Комната быстро согревалась. Когда они вошли, Касси послала ламу в подвал, чтобы он включил отопление, и сейчас в доме стремительно теплело. Атис расстегнул куртку.
Касси, наконец, поднялась от камина и скинула свою шубку, бросила ее на диван.
– Мой отец - региональный директор Ойлл-о, - произнесла она с неохотой.
– Ты его видел. Есть еще вопросы?
Атис хотел было ответить, но слова почему-то разом куда-то подевались. Он сглотнул и жалобно посмотрел на Касси.
– Ничего себе, -
– Ну и дела.
– Есть хочешь?
– спросила та, как ни в чем не бывало.
– Можно сделать ужин.
– Хочу, наверное, - согласился Атис.
– А лама? Он вообще ест, или нет?
Касси не ответила, она уже шла на кухню.
Кухня, такая же обширная, как все здесь, обнаружилась в левом крыле дома. Касси включила плиту, вытащила сковородку самого банального вида и разбила на нее несколько яиц.
– Деликатесов не обещаю, но с голоду не умрем, - сказала она.
– Кстати, а пирамидку сейчас смотреть будем или подождем до утра?
Атис пожал плечами. За этот вечер с ним произошло столько событий, сколько не происходило за последний месяц, да еще и грибы, и коньяк, и водка. Глаза слипались. Абсорбент, пригревшись, мерно урчал у него на руках.
– Давай завтра, - попросил он.
Касси кивнула.
Утро началось для Атиса с гневного голоса Касси, распекающего ламу. Атис с трудом продрал глаза и сел на постели.
Было тепло. Накануне уставший Атис, конечно, не задернул шторы, и сейчас мягкий утренний свет лился в комнату. Атис поднялся и подошел к окну.
За деревьями, под пасмурным небом, расстилалось белое поле. Дом стоял на опушке хвойного леса, к нему вела неширокая дорога. Высокий забор, украшенный диковинным снежным наростом, пушистые ветви сосен… Крошечная птичка, перескочив с ветки на ветку, взметнула движением крыльев снежное облачко и канула куда-то. Красиво, очень красиво. Умеют жить эти богатые, ничего не скажешь.
Атис провел рукой по портьере, ощущая под пальцами незнакомую роскошную ткань. Да, умеют. Странно, но он не ощущал ни зависти, ни раздражения, лишь легкое любопытство - что же будет дальше?
Касси замолчала, и в зимнем доме воцарилась ватная теплая тишина. Разом исчезли все звуки. Неподвижность и сонное безмолвие стали заполнять дом, и тогда Атис оделся, спустился вниз.
Касси, одетая на этот раз в джинсы и безрукавку поверх облегающей майки, сидела на диване, и даже не повернула голову в сторону Атиса. Золотая пирамидка, чьи грани теперь снова были сведены, стояла на журнальном столике. Выглядела пирамидка невинной безделушкой.
– Иди, - бросила она Ом-мани, торчащему у дверей с понурым видом.
– Позову, если понадобишься.
– Доброе утро, - поздоровался Атис.
– А сколько времени?
– Одиннадцать, - ответила Касси.
– Хорошо ты спишь, ничего не скажешь. Голова не болит?
– Есть немного, - признался Атис.
– Грибы, что ли, плохо пошли. Не знаю.
– Садись пока, - Касси похлопала по дивану рядом с собой.
– Сейчас принесу кофе. Помогает, я знаю.
Вернувшись с двумя чашками, Касси поставила одну перед Атисом. Потом, уже без опаски, ткнула пальцем в ребро пирамидки, и та с прежним звоном раскрылась. Огненная запись, повисшая в воздухе, Касси не удивила.